Потомственный скульптор эрнст неизвестный. Умер великий русский скульптор эрнст неизвестный. Мемориальный памятник для Никиты Хрущева

О н прошел через ужасы войны, испытал на себе немилость властей и был вынужден покинуть Родину. Эрнст Неизвестный создавал монументальные произведения, которые сегодня можно увидеть в разных странах мира - в России и Украине, США и Египте, Швеции и Ватикане.

Орден Отечественной войны «посмертно»

Эрнст Неизвестный родился в Свердловске (ныне Екатеринбург) в семье врача Иосифа Неизвестного и поэтессы Беллы Дижур. В детстве и юности ему приходилось скрывать свое происхождение, поскольку его отец был белогвардейцем, а дед, Моисей Неизвестнов, - некогда богатым купцом.

Поколение моего отца, да и я во времена молодости, жили в сплошной лжи. Даже в семье старались скрыть свое происхождение. И выясняется, что фамилия наша не Неизвестный, а Неизвестнов. Отец сменил последние две буквы, будучи мудрым человеком, и, как я понимаю сейчас, эти две буквы нас, в общем-то, спасли.

Эрнст Неизвестный

Школьником Неизвестный участвовал во Всесоюзных конкурсах детского творчества. А в 1939 году поступил в Ленинградскую художественную школу при Академии художеств . Школу эвакуировали в Самарканд, отсюда молодой скульптор, несмотря на слабое здоровье, ушел добровольцем в армию.

Во время боев он был тяжело ранен - сослуживцы даже посчитали, что он умер. Но в подвале, где хранили тела перед погребением, Неизвестный пришел в себя: ранение оказалось не смертельным. Однако Эрнста Неизвестного по ошибке наградили орденом Отечественной войны II степени посмертно. После ранения он с трудом передвигался на костылях, больше года не мог ваять. Некоторое время после войны он преподавал черчение в военном училище в Свердловске.

Горельеф «Яков Свердлов призывает уральских рабочих к вооруженному восстанию» (фрагмент). Скульптор Эрнст Неизвестный. 1953. Фотография: proza.ru

Скульптура «Яков Свердлов знакомит Ленина и Сталина». Скульптор Эрнст Неизвестный. 1953. Фотография: Татьяна Андреева / rg.ru

В 1946 году Эрнст Неизвестный поступил в Академию художеств в Риге, а через год - сразу в Московский художественный институт имени В.И. Сурикова и на философский факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова . Работы студента Неизвестного уже в годы учебы становились музейными экспонатами. На третьем курсе он изготовил скульптуру «Яков Свердлов знакомит Ленина и Сталина» и горельеф «Яков Свердлов призывает уральских рабочих к вооруженному восстанию» для Свердловского музея. А дипломную работу Эрнста Неизвестного - скульптуру «Строитель Кремля Федор Конь» - купил Русский музей .

Уже в эти годы появились и первые проблемы с цензорами: экспериментальные и неофициальные вещи приходилось прятать.

Разногласия с соцреализмом в институте возникали в первую очередь у фронтовиков. Многие из этих молодых людей были даже коммунистами, но их переживания, их жизненный опыт не соответствовали гладкописи соцреализма. Мы не теоретически, а экзистенциально выпадали из общепринятого, нам требовались иные средства выразительности. На меня выпала судьба быть одним из первых, но далеко не единственным.

Эрнст Неизвестный

Скульптора критиковали газеты, с ним беседовали «в кабинетах» и даже избивали на улице. Однако коллеги-художники поддерживали его, и в 1955 году Неизвестный стал членом Московского отделения Союза художников.

Мемориальный памятник для Никиты Хрущева

В конце 1950 - начале 1960-х годов Неизвестный создал цикл «Война это» и «Роботы и полуроботы», скульптурные композиции «Атомный взрыв», «Усилие», другие изваяния, графические и живописные работы. В 1957 году Эрнст Неизвестный участвовал в VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве и взял все три медали. От золотой медали за скульптуру «Земля» его заставили отказаться.

Композиция «Атомный взрыв». Скульптор Эрнст Неизвестный. 1957. Фотография: uole-museum.ru

Памятник Никите Хрущёву на Новодевичьем кладбище. Скульптор Эрнст Неизвестный. 1975. Фотография: enacademic.com

Когда был объявлен международный конкурс на памятник над Асуанской плотиной, я послал разными каналами, чтобы не знали, что это я, свой проект. Открываются пакеты. Падают, как кегли, советские представители: нежелательный персонаж получил первое место. Но делать ничего не остается, так как мировая пресса печатает мое имя. Появляется оно и в «Правде». В эту щель бросились наши архитекторы и под шумок надавали мне массу заказов.

Эрнст Неизвестный

В 1974 году Неизвестный готовил декор стен для библиотеки Московского института электронной техники. Денег власти выделили мало, недоброжелатели надеялись, что скульптор откажется. Но Неизвестный сэкономил: не стал отдавать свой эскиз в комбинат, как делали многие скульпторы, а выполнил барельеф своими руками. И снова вышел рекорд: площадь барельефа «Становление человека разумного» составила 970 квадратных метров. В те годы в стране он стал самым большим барельефом, созданным внутри помещения.

Последним проектом Неизвестного на территории Советского Союза стал барельеф на здании Центрального комитета Коммунистической партии в Ашхабаде.

Неизвестный в эмиграции

В 1976 году Неизвестный покинул Советский Союз. Его жена, художница-керамистка Дина Мухина, с дочерью Ольгой не поехала с ним.

В СССР я мог делать большие официальные вещи, использовать свои формальные приемы, но не мог делать того, что хотел. Я сам себе напоминал актера, который всю жизнь мечтает сыграть Гамлета, но ему не давали, и лишь когда он состарился и захотел играть короля Лира, ему предложили роль Гамлета. Формально это была победа, но внутренне - поражение.

Эрнст Неизвестный

За рубежом его уже знали - до эмиграции скульптор проводил в Европе свои персональные выставки. Первой страной, куда перебрался скульптор, стала Швейцария. В Цюрихе Неизвестный прожил меньше года, потом переехал в Нью-Йорк. Там его избрали в Нью-Йоркскую академию наук и искусств. В 1986 году он стал членом Шведской академии наук, а затем и Европейской академии наук, искусств и гуманитарных знаний. В США Неизвестный читал лекции по культуре и философии в Колумбийском, Орегонском университетах, а также в Калифорнийском университете в Беркли. Он был знаком с представителями американской элиты - Энди Уорхоллом, Генри Киссинджером, Артуром Миллером.

Рисунок из серии «Каприччио». Эрнст Неизвестный. Фотография: Антон Буценко / ИТАР-ТАСС

Мемориал «Маска скорби». Скульптор Эрнст Неизвестный. 1996. Фотография: svopi.ru

В первые годы эмиграции Неизвестный изваял голову Дмитрия Шостаковича для Центра исполнительских искусств Джона Кеннеди в Вашингтоне. Несколько раз его выставки проходили в Галерее Магна в Сан-Франциско. По заказу этого выставочного центра Неизвестный выполнил цикл «Man through the Wall» («Человек, пробивающийся сквозь стену»). Его работы выставлялись и в Швеции: в Уоттерсберге в 1987 году открыли музей скульптур Неизвестного. Несколько распятий по проекту Неизвестного купил для Музея Ватикана Папа Римский Иоанн Павел II.

С начала 1990-х годов Эрнст Неизвестный стал часто бывать в России. В 1994 году скульптор создал эскиз главной телевизионной награды страны - «ТЭФИ». Статуэтка представляет собой персонажа древнегреческой мифологии - Орфея, играющего на струнах своей души. Через год у Морского вокзала в Одессе в Украине установили первый на постсоветском пространстве монумент Неизвестного - «Золотое дитя». В 1996 году в Элисте открыли памятник «Исход и Возвращение», посвященный депортации калмыцкого народа в Сибирь. Тогда же открыли мемориал «Маска скорби» в память о жертвах политических репрессий в Магадане. Позже в Кемерово появился монумент «Память шахтерам Кузбасса». Общая форма, форма кроны дерева и форма сердца была решена. Таким образом, я как бы увидел ночью сверхзадачу, которая примирила меня с моей реальной судьбой и давала мне, пусть хотя бы фиктивную, но модель, которая давала возможность работать в никуда, но для единой цели.

Эрнст Неизвестный

В «Багратионе» над «Древом» возвели стеклянный купол - тоже по эскизу Неизвестного. В структуре «Древа жизни» можно увидеть и петли Мебиуса, и лица исторических личностей, и религиозные символы.

В 2007 году скульптор закончил свое последнее монументальное произведение - бронзовую фигуру Сергея Дягилева . Ее установили в родовом доме импресарио в Перми.

В последние годы жизни Неизвестный тяжело болел, почти ослеп и не работал, но время от времени зарисовывал свои идеи на ватмане при помощи специального оптического устройства. Похоронен Эрнст Неизвестный на городском кладбище острова Шелтер в США.

Эрнст Неизвестный. Он ушел от нас в августе 2016-го. Ушел всемирно известным, вопреки своей фамилии.

Человек, жизненный девиз которого «Не уступать: никому - ничего - никогда» уважали друзья и враги. Художник с бурной, насыщенной биографией: война (2-й и 3-й Украинские фронты, штурм Будапешта, тяжелейшее ранение в конце войны в Австрии); лидерство в художественной жизни «шестидесятников», знаменитая выставка в Манеже «30 лет МОСХ», разгромленная Никитой Хрущевым, сложные отношения с советским государством и предсказуемая эмиграция на волне 70-х.

Художник мощного таланта, заявивший о себе еще в годы ученичества: студенческие работы Неизвестного приобрели Третьяковка и Русский музей, были удостоены похвалы Пикассо и Ренато Гуттузо.

Скульптор, прошедший путь от работы «Яков Свердлов знакомит Ленина и Сталина» для музея в родном Свердловске до монументальных скульптур-метафор, украсивших многие города мира. Они стоят в Нидерландах, на Асуанской плотине в Египте, у одного из польских монастырей, в арт-музее перед зданием ООН в Нью-Йорке, в Ватикане и музее скульптур Неизвестного в шведском Уттерсберге. В его скульптурах воплотились страшные беды 20 века: холокост, депортация народов, сталинские политические репрессии (свою «Маску скорби» Неизвестный поставил не где-нибудь, а в Магадане). Он сумел «завершить» свой разговор с Хрущевым, создав ему надгробный памятник на Новодевичьем…

Главным своим произведением мастер считал композицию «Древо жизни», над которой работал с 1956 по 2003 гг. и которую подарил Москве. Это своеобразная скульптурная история всего человечества, которая читается как книга. В нее вошли все образы, созданные Неизвестным до этого: Прометей, распятие, Богоматерь, Архангел Михаил, портреты Будды и Юрия Гагарина, сюжет изгнания из рая и еще многое…

Его творчество сочетает в себе мощь, тонкий интеллект и философское обобщение. Свое профессиональное художественное образование в Суриковском институте Неизвестный довершил философским факультетом МГУ. Его кумиром был Леонардо да Винчи - родственный ему по духу титан Возрождения, художник, изобретатель, философ.

Признанный во всем мире (профессор крупнейших университетов США и член Академий Наук Швеции, Нью-Йорка, Европы), Эрнст Неизвестный до последнего мгновения чувствовал себя (и был!) частью русской культуры. Уже новой России он подарил не один монумент. Здесь Неизвестного избрали почетным зарубежным членом Российской Академии художеств. Житель Нью-Йорка с 1977 года, свой 80-летний юбилей Неизвестный отпраздновал в России.

К боевым наградам - медали «За Отвагу» и ордену Красной Звезды в 90-х годах прибавились медаль «За участие в Великой Отечественной войне», орден «За заслуги перед Отечеством» III степени и «Знак Почета».

А еще Неизвестный был автором популярной песни «Батальонный разведчик» и бронзовой статуэтки Орфея - главного приза Всероссийского телевизионного конкурса ТЭФИ, которым каждый год награждают отличившихся тележурналистов. «Орфей» Неизвестного - это символ борьбы человека с тяжелыми жизненными препятствиями…

C Новгородом всемирно известного скульптора связывает история несостоявшегося проекта.

1 октября 1996 г., по приглашению руководства АО «Акрон», Эрнст Неизвестный прибыл в Новгород чартерным рейсом частной авиакомпании «Орел». Целью делового однодневного визита стали переговоры об установке в Новгороде монумента Архангела Михаила, который Неизвестный специально разработал для древнего города.

Вероятно, великий скульптор посчитал уместным присутствие здесь образа предводителя небесного святого воинства, своим чудом спасшего Новгород от нашествия войск хана Батыя в 1239 году. Несомненно, что высокообразованному Неизвестному уж точно был знаком текст Волоколамского патерика XVI века, повествующего о том, как Бог и Богородица защитили город явлением архистратига Михаила, запретившего Батыю идти на Новгород. И слова Батыя при виде киевской фрески с изображением Михаила: «Сей ми възбрани поити на Великий Новъгородъ».

В интервью местным СМИ Э. Неизвестный особо подчеркнул, что у него много заказов в России и за рубежом, но «Новгород настолько историческая жемчужина, что, когда представилась возможность поработать здесь, я просто не смог отказаться…» . Скульптор познакомился с достопримечательностями города, чтобы определиться с местом установки монумента. Обсуждение графического изображения (фор-эскиза) скульптуры прошло на уровне губернатора области М. Прусака с участием архитекторов, историков, сотрудников музея-заповедника, художников. Несмотря на то, что произведение мастера с мировым именем сделало бы честь любому городу, новгородские специалисты и культурная общественность высказали однозначное возражение против 20-метрового памятника. Основным аргументом стали озабоченность по поводу искажения исторической среды Новгорода и нарушение архитектурно-градостроительной традиции, по которой главной доминантой является Софийский собор. К чести Э. Неизвестного, он согласился с аргументами, сказав, что Новгород - место особое и поездка в древний город дала ему иное его понимание. Тогда, в 1996-м, стороны договорились взять тайм-аут. Монумент Архангелу Михаилу в Новгороде так и не состоялся…

Однако… Парящий Архангел Михаил с мечом (композиция Э. Неизвестного «Возрождение») встал в апреле 2000 г. в Москве, на Ордынке, у бывшего особняка промышленника Морозова.

Литература к статье:

Визит Неизвестного // Новгородские ведомости. - 1996. - 2 окт.
. Гость Новгорода // Новгород. - 1996. - 3 окт. (№ 40).
. Владимиров М. Известное о визите Неизвестного, или нужен ли Новгороду архангел Михаил? // Новгородские ведомости. - 1996. - 4 окт.
. Зборовский К. Господа Великого Новгорода // Профиль. - 2000. - июль.

Отечественный скульптор.

Его отец - купец, скрывая свою фамилию от большевиков заменил её с Неизвестнов на Неизвестный .

«Если отец Эрнста, православный русский, был консервативен и аристократичен, то мама, Белла Дижур, по национальности еврейка, - была либеральна и демократична. Имея склонность к мистике, она изучала антропософию Р. Штайнера , тибетский мистицизм и теософские учения мадам Блаватской и Анни Безант .

Хотя во времена Сталина менделевская школа генетики была запрещена как буржуазная и реакционная, мать Эрнста, биохимик, окончившая Ленинградский государственный университет, продолжала эксперименты над морскими свинками, кроликами и птицами в лаборатории, замаскированной под домашний зверинец.
Молодой Неизвестный помогал ей в этих исследованиях, о которых он вспоминает как о своём первом контакте с андерграундом, «катакомбной культурой».

Начав писать стихи, его мать вошла в литературные круги, где встретила поэта Николая Заболоцкого , с которым позднее обручилась. Хотя Заболоцкого арестовали в 1938 году и он исчез на ряд лет в ГУЛАГе, ему удалось тайно переправить свои стихи Белле, доверившей их памяти своего сына. Недавно за свою лирическую поэзию Белла Дижур получила премию в Западной Германии. Кроме стихов, она написала детские книги о природе, животных и окружающей среде, равно как и монографии о стекле и куклах.

Человек, которому предстояло стать одним из величайших русских художников и философов искусства, был воспитан в уважении к семье, образованию, религии, самодисциплине, искусству, науке, культурным традициям и моральной ответственности перед обществом и миром. Мама назвала мальчика Эриком по имени короля из скандинавской саги. Поскольку имя звучало на русском языке по-детски, Неизвестный, став старше, изменил его на Эрнст. До сих пор Неизвестный говорит об «Эрике» и «Эрнсте» как о двух сторонах, или фазах, своей личности - детской и взрослой.

Маленький Неизвестный начал говорить сравнительно поздно, но, начав, быстро научился и говорить, и читать. Родители рано посвятили своего стремительно развивавшегося сына в тайны искусства и науки, и он быстро поглотил большую семейную библиотеку дореволюционных книг. Семья Неизвестного была частью сибирской культурной и научной интеллигенции, поддерживавшей традицию независимой политической мысли, восходящую к декабристам.

Мальчиком Эрнст был настоящим лидером, любившим бокс и футбол. Отец хотел, чтобы сын стал геологом, и устроил его учиться в местный институт. Неизвестному эти лекции показались скучными, и он предпочел ходить во Дворец пионеров, где рисовал. Уже тогда Эрнст любил рисовать скелеты, черепа, маски, руки и умирающих людей. Когда шёл дождь или снег, юный Неизвестный смотрел на поверхность окна, представляя себя Александром Македонским, Спартаком, Парацельсом , Пастером или Амундсеном.

Мальчик страстно желал совершить великие дела и, будучи ребенком, уже знал, что когда-нибудь станет знаменитым.

Вундеркинд, рисовавший и лепивший, сколько себя помнит, 14 лет от роду Неизвестный был принят в новую элитарную школу, созданную в Ленинграде Кировым для художественно одарённых детей. В этой школе классическим академическим дисциплинам обучали знаменитые педагоги и учёные. […]

Неизвестный вернулся с войны героем и инвалидом. В 1945 - 1946 гг. он преподавал рисование в Суворовском училище в Свердловске и был принят в Академию Художеств в Риге. Через год он перешёл в Московский государственный художественный институт им. Сурикова. Будучи студентом института, Неизвестный также изучал философию в Московском университете. Чтобы заплатить за жильё, он работал сторожем у двух скульпторов, а по утрам до занятий, начинавшихся в восемь часов, - ещё и кочегаром. Тем не менее физические расстройства вдобавок к плохому питанию и большому перенапряжению привели к полному истощению и даже к попытке самоубийства. После этого, узнав о состоянии Неизвестного, скульпторы института стали использовать его в качестве помощника, и его положение постепенно улучшилось. […]

В 1973 году видные польские коммунисты пригласили Неизвестного в Польшу. По возвращении советские власти запретили ему дальнейшие зарубежные поездки, несмотря на повторявшиеся приглашения из Франции, Италии и Англии. Чтобы подчеркнуть тяжесть своего положения, в марте 1974-го Неизвестный созвал пресс-конференцию для западных журналистов и заявил, что за последние десять лет он более пятидесяти раз безуспешно пытался выехать за границу».

Альберт Леонг, Кентавр: жизнь искусство и мысль Эрнста Неизвестного – предисловие к сборнику: Кентавр: Эрнст Неизвестный об искусстве, литературе и философии / Сост. А. Леонг, М., «Прогресс-Литера», 1992 г., с. 12-14, 16 и 22.

А.А. Зиновьев в своём романе так описал восприятие скульптур Эрнста Неизвестного в СССР, именуя его то «Мазилой», то просто М.: «Почти все искусствоведы, изучающие творчество М., отмечают двойственность его положения. С одной стороны, он не выставляется, при всяком удобном и неудобном случае его поносят, его имя вычёркивают из списков авторских коллективов, за границу его не пускают, никаких званий у него нет. С этой точки зрения он занимает самое низкое положение в системе нашего изобразительного искусства. С другой стороны, он выполняет работы, которые у нас доверяют выполнять лишь немногим скульптурным генералам. В чём дело? Случайность? Наличие двух борющихся сил в стране? Мне кажется, дело тут гораздо серьёзнее. По идее М. должен был бы быть признанным государственным скульптором. Он мог бы дать гениальное воплощение в скульптуре идеологии этого общества. Те люди, которые привлекают его для создания грандиозных барельефов и монументов, чуют это. Но наше общество сложилось в определённых исторически данных условиях и живет в определённой международной среде».

Зиновьев А.А. , Зияющие высоты: роман, М., «Аст», 2010 г., с. 346.

С 1977 года Эрнст Неизвестный живёт и работает в США.

«Эрнст Неизвестный: Малевич и Кандинский не были моими прямыми учителями, я у них учился духовно. Меня в них всегда привлекала не только форма, так как, в конечном счёте я преодолел чисто абстрактное искусство в его формализме. Параллельно я занимался в советской академической школе, которой я очень сейчас благодарен. Но для меня главный содержательный момент мастеров Авангарда - это их ритмы, они научили меня ритмам XX века, современным ритмам. Поэтому если вы посмотрите на мою работу и если Вы чувствуете авангардные ритмы - потому что школа абстракции, школа супрематизма, школа конструктивизма обнажила структуру связей - то вы увидите, что у меня те же самые ритмы. Я сын, а не эпигон авангарда».

Александр Минчин, Эрнст Неизвестный / Двадцать интервью, М., «Изографус»; Эксмо-пресс», 2001 г., с.188-189.

Скопируйте код для вставки в свой блог:

Вокруг наследства знаменитого русско-американского скульптора Эрнста Неизвестного, скончавшегося 9 августа 2016 года, разворачивается настоящая драма – тяжба грозит утратой его работ...
Читать полностью > > >

Вдова и дочь Эрнста Неизвестного судятся в Нью-Йорке из-за его наследства

Вокруг наследства знаменитого русско-американского скульптора , скончавшегося 9 августа 2016 года, разворачивается настоящая драма - тяжба грозит утратой его работ. Задолженность за содержание его мастерской и резиденции в Нью-Йорке, где хранятся уникальные работы, приближается к 100 тысячам долларов. Неуплата грозит принудительным выселением, а имение и работы Неизвестного пойдут с молотка.

Действующих лиц этой драмы - двое. Вдова скульптора и его дочь Ольга Неизвестная. Сюжетный узел - борьба за наследство.

Анна Грэм - вдова скульптора. Ей 59 лет, живет в Нью-Йорке. По профессии - переводчик, была личным секретарем и менеджером скульптора. Они познакомились в 1988 году; в 1995 году состоялось их бракосочетание. Эрнст - второй муж Анны Грэм, у нее есть дочь от первого брака.

Ольга Неизвестная - единственная дочь Эрнста Неизвестного от его первого брака с художницей Диной Мухиной, ей 60 лет. Живет в Москве. Занимается изобразительным искусством, зарабатывает, по ее словам, составлением коллекций для частных собирателей. Не замужем, детей нет.

Взять да и поделить

Теперь о сути. Ольга Неизвестная не фигурирует в завещании своего отца. Единственный душеприказчик - Анна Грэм. А само завещание существует лишь в виде копии. Оригинал, как утверждает Анна, сгорел в 1998 году во время пожара в их с Эрнстом квартире на Бликер-стрит в Гринвич-Виллидже, после чего они поселились в лофте на Гранд-стрит в районе Сохо.

Ольга Неизвестная претендует на половину наследства. Заявление на этот счет от ее адвоката Виктории Бересс из юридической конторы Beress & Zalkind поступило в Суррогатный суд штата Нью-Йорк. Так необычно для русского слуха называется в этом штате суд по делам о наследстве. Он рассматривает споры по этой части, в частности проверяет подлинность завещаний и законность распределения завещанной собственности.

Что же делят две самые близкие Неизвестному женщины? Его скульптурное наследие - около 100 оригинальных работ, которые хранятся в лофте-мастерской на Гранд-стрит и в загородном доме на Шелтер-Айленде и вокруг него, в парке скульптур. В лофте стоят несколько огромных, под 5 метров, гипсовых тотемов. Многие видели их на фотографиях мастера или в документальных фильмах о нем. По завещанию они должны быть отлиты один раз. А еще десятки холстов, графических листов и альбомов с рисунками (сюда не относятся работы Неизвестного, которые установлены в разные годы в десятках городов мира и хранятся во многих музеях и частных коллекциях).

В заявлении в суд адвокат Бересс требует запретить Анне Грэм любые действия с художественными произведениями усопшего до решения суда о справедливом разделе наследства. Для определения законности копии завещания предполагается опросить свидетелей, которые могут пролить свет на обстоятельства его составления и подтвердить или оспорить его законную силу.

Обвинительный синдром

Ольга Неизвестная, бывающая в США очень редко, назначила своим представителем в судебных делах в Нью-Йорке Андрея Рылова, племянника скульптора, сына его младшей сестры, Людмилы Иосифовны. Оба они живут в Бруклине.

К заявлению адвоката приложен аффидевит Андрея Рылова. Для несведущих поясним: это письменное показание лица, выступающего в роли свидетеля, дается под присягой и заверяется нотариусом.

Именно этот документ вызвал крайне болезненную и бурную реакцию и самой Анны, и близких друзей дома Неизвестных. Вот в сжатом виде претензии господина Рылова. Для экономии места я опускаю слова «якобы» и «предположительно», они подразумеваются.

По его словам, Анна Грэм выказывала неуважение к усопшему мужу, пренебрежение к его правам, здоровью и благополучию, а также неуважение к его единственной дочери, Ольге. Использовала продажу его работ для финансирования своего роскошного образа жизни и личной выгоды.

Покойный не раз жаловался Рылову, что Анна его оскорбляла словесно и прибегала к рукоприкладству. Он лично слышал, как она «говорила в его адрес ругательства».

Когда Эрнсту сделали операцию на головном мозге, Ольга сидела у его постели день и ночь, а Анна забежала ненадолго. Более того, после операции она била его бутылкой от воды по голове, он жаловался Рылову на сильную боль и отчаяние.

Эрнст доверительно говорил Рылову, что хотел бы развестись с Грэм, но боится ее и не хочет неприятной огласки. Анна выгнала Ольгу из дома на Шелтер-Айленде без объяснения причин и утверждала, что этот дом - ее собственность.

Как хрупкой, изящной женщине удалось так запугать могучего творца, бесстрашного фронтовика, который самому Хрущеву дал дерзкий отпор? Когда я, как человек, знавший эту семью более 20 лет, высказал Андрею некоторые сомнения по поводу его утверждений, он сказал, что у Эрнста был, оказывается, «стокгольмский синдром». «Когда их бьют, они любят», - заметил он с усмешкой.

К тяжким обвинениям своего аффидевита Рылов прибавил еще один упрек в адрес вдовы: ему пришлось долго ждать прощания с покойным дядей. Оказывается, Анна замешкалась, поехала покупать платье для похорон, а без нее в зал прощания не пускали.

Я собирался позвонить матери Андрея, Людмиле Иосифовне, но он просил меня ее не тревожить. «Маме 83 года, она сильно переживает, и у нее ментальные проблемы».

Но Ольге Неизвестной я не мог не позвонить.

«Я пыталась с Анной договориться без суда, но она не предложила мне ни одной работы, - сказала она. - Я жила на Шелтере, и Анна несколько раз мне указывала на дверь. Все время говорила, что это ее дом. Я понимала, что она в тяжелом, нездоровом состоянии. С ней вел переговоры адвокат, а не я. Я оставила доверенность Андрею, его аффидевит не читала, первый раз слышу эти подробности. Когда Аня приезжала в Москву, она со мной не связывалась. Я ей позвонила сама, но она сказала, что занята. У меня только три работы отца на полке. Больше ничего. Мне часто говорят, что хотят купить работы отца, но я отвечаю: они все в Америке. Обидно: Сидур представлен на выставке в Пушкинском [музее], а папы нет. Я многих вещей не знаю, поскольку живу в Москве. Но я понимаю, Анна хочет быть полновластной владелицей. Она считает, что все должно быть ее. Я живу значительно скромней, чем Анна. Андрей пытается для меня что-то отстоять. Меня упрекают, что папа похоронен не в России. Насколько я знаю от Анны, он хотел быть похоронен в Америке». (Эрнст Неизвестный похоронен на Шелтер-Айленде.).

«Почему Ольга Неизвестная не согласна с копией завещания и не намерена ее признавать?» Этот вопрос я задал адвокату Ольги - Виктории Бересс.

«Закон в этом вопросе дает ясный ответ: если оригинал завещания уничтожен, его аннулируют, - написала в e-mail адвокат. - Поэтому суды не принимают копии завещания при решении вопросов о наследстве. Таким образом, Эрнст Неизвестный умер без завещания и, согласно соответствующему статуту, действующему в штате Нью-Йорк, его двое наследников должны получить по равной доле наследства».

Медицина и жизнь

Люди, близко знавшие супругов Неизвестных, поспешили встать на защиту Анны. Кроме нее самой, пожалуй, ближе всего к мэтру была грузинская иммигрантка Тамари Лабадзе, которую все называют ласково Тамрико. С января 2011 года она работала его круглосуточным caretaker , то есть выполняла самые широкие обязанности - от сиделки до домработницы. Тяжелобольной Эрнст Иосифович нуждался в ежеминутной помощи.

В своем аффидевите Тамрико приводит примеры самоотверженности Анны и ее преданности Эрнсту. Когда врачи сказали, что его может спасти только нейрохирургическая операция, но шансы на благополучный исход составляют лишь 3 процента, Анна пошла на риск, вверив судьбу мужа высококлассным нейрохирургам. Операция прошла успешно. И после длительной реабилитации в другом госпитале Эрнст вернулся домой, а не в дом престарелых, как предлагали Анне. Она категорически от этого отказалась, хотя, справедливости ради замечу, в Америке это нормальная практика. В такие заведения помещают своих родителей, требующих постоянного ухода, и сенаторы, и знаменитости.

«Дни и ночи, - как свидетельствует Тамрико, - мы с Анной были неотступно [с Эрнстом Неизвестным], надеясь на лучшее и молясь всевышнему». «С первого дня я видела только любовь и взаимное уважение между Эрнстом и Анной, - продолжает она. - Анна его по-настоящему любила, окружила его заботой и всю жизнь посвятила ему и его искусству. Она единственная вела все дела, решала все медицинские и финансовые проблемы. Никто из членов семьи за все эти годы не предложил какой-либо помощи. Денег всегда не хватало, я это видела, как и то, что все проблемы ложилось на плечи Анны. Год и три месяца после смерти Эрнста она продолжает нести большие расходы на поддержание всего хозяйства, включая лофт в Сохо и дом на Шелтер-Айленде».

Племянник против племянника

«Я в ужасе от клеветнической атаки на Анну Грэм со стороны Андрея Рылова, - пишет в своем аффидевите Майкл Лифсон, другой племянник Неизвестного, по третьему браку его сестры, Людмилы Иосифовны. - Я знаю Рылова более 30 лет, и я в шоке... »

Вот главные тезисы Лифсона.

Первый. Покойный был герой войны и никогда никого не боялся. Несокрушимая воля и острый ум были ему присущи до последнего дня. Предположить, что он «боялся» своей жены, не только неуважительно к памяти о нем, но и абсурдно.

Второй. Все обязанности по хозяйству и менеджменту Эрнст передал Анне, сосредоточившись исключительно на творчестве. Все его связи с внешним миром, переписку и многое другое - сфера ее каждодневного труда на протяжении более 25 лет. Утверждения о рукоприкладстве Лифсон с негодованием отметает.

Есть и другие свидетельства. Романа Каплана знает половина Нью-Йорка. Бывший совладелец легендарного ресторана «Русский самовар» дружил с Эрнстом и Анной, они любили там бывать, не раз отмечали дни рождения и прочие приятные события.

Каплан на утверждения Андрея Рылова отреагировал достаточно эмоционально. «Это же подлость! Когда живешь с человеком два-три десятка лет, всякое возможно, и ссоры в том числе. Милые бранятся, ну вы знаете... У Ани непростой характер, она довольно резкая женщина. Были бы большие разногласия, разошлись бы. Но я знаю точно: из нескольких критических ситуаций со здоровьем Эрнста Анна его вытаскивала и выхаживала. Самые тяжелые годы его жизни она была рядом. Мне 80 лет, и я знаю, что это такое».

Когда же я упомянул обвинения в расточительстве, Каплан взорвался: «Ой, ой, ой, роскошный образ жизни! Вранье! Да, у них были деньги на самые элементарные вещи. Но разве это роскошь?! Жили они очень скромно».

Маргарет Клевинс работала в галерее, где выставлялись работы Неизвестного. Сейчас она трудится менеджером в Bank of America. Не без гордости пишет, что стала экспертом творчества русского скульптора и успешно продавала его работы. Десять лет она была его менеджером и обучала Анну Грэм премудростям продажи произведений искусства.

«Конечно, он выбрал красивую, молодую, искушенную женщину с хорошим вкусом, ведь он же, в конце концов, Неизвестный», - замечает Маргарет Клевинс.

«...Он был очарован обаянием, остроумием, интеллигентностью и стилем Анны, - пишет в своей книге о Неизвестном, изданной в 2002 году, один из его биографов, профессор Альберт Леонг. - У нее был класс: она умела одеваться и оставаться самой собой в разговорах с влиятельными друзьями и коллегами Эрнста. Сильная воля, любящая натура и уверенность в себе завоевали уважение Эрнста. Она вернула порядок и гармонию в его жизнь. Впервые художник ощутил теплоту, защищенность и комфорт настоящей семьи... Она заботилась о его здоровье и следила, чтобы он достаточно отдыхал. После того как он оправился от операции на сердце, Анна настояла, чтобы он перестал пить крепкие напитки и разрешала ему пить немного и только вино».

Художник Джефф Блюмис познакомился с Неизвестным в 1982 году, они тесно общались - дружески и по делу, до самой смерти мэтра. Большую часть бронзовых отливок его скульптур делалась и делается в литейной мастерской Джеффа в горах под Нью-Йорком, которую он назвал «Древо жизни» в честь главной работы Неизвестного. Джефф был свидетелем на свадьбе Эрнста с Анной, а когда сам женился, Эрнст стал его шафером.

«С 1996 года Анна вела все дела Эрнста, обсуждала все контракты, вела переписку с дилерами, клиентами, музеями и галереями по всему миру, - пишет в своем аффидевите Джефф Блюмис. - По моему мнению, без Анны он не смог бы работать столь плодотворно и вообще не прожил бы так долго. Он сохранял силу, энергию и здравый ум до последнего дня, а Анна была неотъемлемой частью его жизни. Его любовь и муза, она восхищалась им, и он отвечал ей взаимностью. Его уход стал для нас большой потерей, но особенно для Анны, которая продолжает нести бремя ответственности за сохранение его наследия».

Соломоново решение

Анна Грэм возмущена обвинениями и претензиями Андрея Рылова и Ольги Неизвестной.

«Их цель - вывалять меня в грязи, - говорит Анна. - Но что это даст? Наследство Эрнста - это два объекта недвижимости, внутри которых находятся его произведения, да еще 25 его бронз в парке скульптур на Шелтер-Айленде. Прежде чем что-то делить, нужно за все платить, каждый месяц приходят новые счета. Мне хоть кто-то из родных Эрнста предложил хотя бы доллар? Задолженность за мастерскую в Сохо приближается к 100 тысячам долларов. Еще пара месяцев неуплаты и наступит форкложер [принудительное выселение из дома или квартиры задолжавшего банку лица]. И тогда все пойдет с молотка. А шесть гипсовых тотемов распилят и вывезут на свалку, да еще деньги за это возьмут немалые.

Ольга и Андрей считают, наверное, что где-то я спрятала миллионы. Они даже не понимают, как ужасна ситуация. Когда Эрнст умер, у нас на счету было всего 3500 долларов. Я вынуждена была продать квартиру своих умерших родителей и портрет моей матери работы Владимира Вейсберга, а полученные почти 300 тысяч долларов потратила на поддержание нашего общего хозяйства на плаву и на похороны Эрика. Поэтому мне дико слышать про мою личную выгоду и роскошную жизнь. Мне нечего скрывать. Я не раз говорила Ольге: приезжай, давай поговорим, объясни, что ты хочешь. Кстати, за последние 9 лет она выбрала оригинальные рисунки отца, и он подарил ей 15 литографий и 25 офортов, их общая стоимость - 250 тысяч долларов. Я готова сесть с ней за стол переговоров, но только в присутствии адвокатов и по решению суда».

Я спросил адвоката Ольги Неизвестной, Викторию Бересс, о предположительном запрете продавать работы Неизвестного и возможных действиях Анны Грэм.

«Вся собственность Неизвестного, включая произведения искусства, входит в его наследство, - написала мне адвокат. - Ценности, входящие в наследство, не должны быть источником поддержания жизни госпожи Грэм. До того как стороны достигнут решения по наследству, госпожа Грэм не должна пользоваться какими-либо ценностями, входящими в наследство, поскольку они ей не принадлежат. Только после того как будет определена ее доля наследства, она может решать, как этой собственностью распорядиться».

Получается, продавать наследство нельзя, а платить по счетам за его содержание приходится? Как такое возможно?

Мнение эксперта Маргарет Клевинс: «Я знаю, что, если Анна не сможет оплатить задолженность за студию на Гранд-стрит и за дом на Шелтере, ей грозит форкложер. Тогда вся собственность будет выставлена на продажу. Собрание работ Неизвестного будет утрачено... »

Майкл Лифсон (напомним, второй племянник мэтра) тоже считает, что попытки разделить наследие Неизвестного, разорвать его на части приведут к его полной утрате. «Анна - единственная, кто может спасти наследие», - делает вывод Лифсон.

Джефф Блюмис (он занимался отливками работ Неизвестного) улетел в Екатеринбург на открытие «Масок скорби». «Ситуация ужасна, - сказал он мне по телефону из Екатеринбурга. - Эрнст и Анна ее, конечно, не планировали. Идет игра на уничтожение Анны, а значит, и наследия Эрнста. Что касается претензий Ольги, то последние 9 лет по просьбе Эрнста я отливал для нее бронзы малых форм и переправлял ей в Москву. Вот и сейчас привез для нее три бронзовые отливки. А тиражные номера скульптур, как всегда, дала мне Анна».

В отличие от известной притчи про царя Соломона, двух матерей и младенца, в данном конфликте угроза разрубить живой организм может с большой вероятностью реализоваться. Буква закона восторжествует. От наследия мастера к тому времени могут остаться одни руины.

История жизни
Неизвестный родился в Свердловске 9 апреля 1925 года. Мать назвала его Эриком. И лишь в 1941 году перед самой войной, получая паспорт, он записал свое полное имя - Эрнст. Дед его был купцом, отец - белым офицером, адъютантом Антонова. Позднее он был детским врачом, отоларингологом, работал и как хирург. Когда пришли красные, то должны были расстрелять деда и отца. Но бабка вспомнила, что дед тайно печатал в своей типографии коммунистические брошюры. Тогда она нашла эти документы и предъявила большевикам. Никого не расстреляли.
Его мать - баронесса Белла Дижур, чистокровная еврейка, христианка, в середине девяностых еще была жива и публиковала свои стихи в одной из нью-йоркских газет.
Эрнст еще мальчиком имел репутацию отъявленного хулигана. Приписав себе лишний год, уже в семнадцать лет, Эрнст окончил военное училище - ускоренный выпуск. Там, на войне, лейтенант Неизвестный получил расстрельный приговор трибунала, замененный штрафбатом. И там же, на Великой Отечественной, он получил несколько боевых наград и ранений. Одно из них было тяжелейшим три межпозвоночных диска выбито, семь ушиваний диафрагмы, полное ушивание легких, открытый пневмоторакс… Спас Неизвестного гениальный русский врач, имени которого он так и не узнал, - это было в полевом госпитале. После войны бывший офицер три года ходил на костылях, с перебитым позвоночником, кололся морфием, борясь со страшными болями, даже стал заикаться.
Потом Неизвестный учился в Академии художеств в Риге и в московском Институте имени Сурикова. Параллельно с этими занятиями он слушал лекции на философском факультете МГУ.
Получив диплом в 1954 году, он уже через год становится членом Союза художников СССР, а чуть позже - лауреатом VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве за скульптуру «Нет ядерной войне!». Уже в то время проявилось его тяготение к «большому стилю» - подчеркнутая пафосность и яркая мифологичность каждой скульптуры.
В 1957 году Неизвестный исполняет статую, ставшую известной - «Мертвый солдат». Это лежащая фигура с почти истлевшим лицом, огромным отверстием в груди и закостеневшей, вытянутой вперед и все еще судорожно сжатой в кулак рукой - человека, последним жестом еще символизирующего борьбу, движение вперед.
Далее он создает образы, резко отличные от привычной станковой скульптуры тех лет, - «Самоубийца» (1958), «Адам» (1962-1963), «Усилие» (1962), «Механический человек» (1961-1962), «Двухголовый гигант с яйцом» (1963), фигура сидящей женщины с человеческим зародышем в утробе (1961).
В 1962 году на выставке, посвященной тридцатилетию МОСХа, Неизвестный совершенно сознательно согласился быть экскурсоводом Н.С. Хрущева. В своем праве на первенство в искусстве он не сомневался. А смелости ему всегда хватало. Однако результат встречи не оправдал его надежды.
Несколько лет его не выставляли. Но после снятия Хрущева временная опала закончилась Неизвестный начал выезжать за границу и получать серьезные государственные заказы. Он создал, например, в 1966 году декоративный рельеф «Прометей» для пионерского лагеря «Артек» длиной 150 метров. Правда, никаких премий ему не присуждали. Тем не менее его известность в Европе и США постепенно росла, его работы начали закупать коллекционеры. Да и выставки, которые проводились в небольших залах научно-исследовательских институтов, становились событием.
«Возвращаясь же к произведениям 60-х годов, хочется сказать еще о двух из них, - пишет Н.В. Воронов. - Это, во-первых, «Орфей» (1962-1964). Песня одиночества. Мускулистый человек на коленях, прижавший одну согнутую в локте руку к запрокинутой голове в жесте какого-то невыразимого горя, безысходности и тоски, а другой разрывающего себе грудь. Тема человеческого страдания, отчаяния здесь выражена с какой-то почти невозможной силой. Деформация, утрированность, преувеличения - все здесь работает на образ, и разорванная грудь кровавым криком вопит об одиночестве, о невозможности существования в этом подземелье жизни без веры, без любви, без надежды. Мне представляется, что это одна из самых сильных вещей Неизвестного 60-х годов, может быть, менее философская, обращенная больше к нашему чувству, к непосредственному восприятию. Наверное, менее диалогическая по сравнению с другими произведениями, более близкая к привычному представлению о реализме, но тем не менее одна из самых выразительных.
И вторая - «Пророк» (1962-1966). Это своего рода пластическая иллюстрация к собственным мыслям Неизвестного, высказанным в те же годы. Он писал «Cамым любимым моим произведением остается стихотворение Пушкина «Пророк», а самым лучшим скульптором, которого я знаю, пожалуй, шестикрылый серафим из того же стихотворения».
В 1971 году Неизвестный победил на конкурсе проектов памятника в честь открытия Асуанской плотины в Египте - с монументом «Дружба народов», высотой 87 метров. Другими крупными работами в первой половине семидесятых стали - восьмиметровый монумент «Сердце Христа» для монастыря в Польше (1973-1975) и декоративный рельеф для Московского института электроники и технологии в 970 метров (1974).

1974 год стал своеобразным рубежом в его творчестве скульптор создал памятник на могиле Хрущева, ставший его последней крупной работой, установленной на родине до эмиграции.
«Этот надгробный памятник, - отмечает Н. В. Воронов, - быстро стал популярным, ибо в концентрированной художественной форме передавал суть деятельности и воззрений Хрущева. На небольшом возвышении в несколько необычной мощной мраморной раме стояла удивительно похожая бронзовая позолоченная голова Никиты Сергеевича, причем вылепленная просто и человечно, отнюдь не с тем налетом «вождизма», к которому мы привыкли на многочисленных памятниках великим людям, стоящим чуть ли не в каждом городе. Особый смысл в окружающих эту голову мраморных блоках. Своеобразная рама была выполнена так, что одна ее половина была белой, а другая - черной…»
Скульптор не хотел эмигрировать. Но ему не давали работы в СССР, не пускали работать на Запад. С начала шестидесятых годов и до своего отъезда скульптор создал более 850 скульптур - это циклы «Странные рождения», «Кентавры», «Строительство человека», «Распятия», «Маски» и другие.
На свои скульптуры Неизвестный тратил почти все деньги, которые он зарабатывал, работая каменщиком или восстанавливая и реставрируя рельефы разрушенного храма Христа Спасителя, находящиеся в Донском монастыре.
Из его 850 скульптур у него закупили только 4! Против него возбуждались уголовные дела, его обвиняли в валютных махинациях, в шпионаже. Более того, Неизвестного постоянно встречали на улице странные люди и избивали, ломали ребра, пальцы, нос. 67 раз подавал Неизвестный заявление, чтоб его отпустили на Запад строить с Нимейером. Не пускали. И тогда он решает вообще уехать из России - 10 марта 1976 года скульптор покинул родину.
Когда Неизвестный оказался в Европе, канцлер Крайский выдал ему австрийский паспорт, правительство отдало одну из лучших в стране студий. Но скульптор перебирается из Австрии в Швейцарию к Паулю Сахару (Шоненберту), одному из богатейших людей мира. Тот купил скульптору казарму в Базеле под новую студию. Его жена Майя Сахар, тоже скульптор, боготворила Неизвестного. Она отдала ему свою студию со всеми инструментами, со всей библиотекой.
«К этим людям, - говорит Неизвестный, - шли на поклон Пикассо и Генри Мур. Встретиться с Паулем Сахаром - это было все равно, что повидаться с господом Богом. А святым Петром, открывшим райскую дверь, оказался Слава Ростропович. Слава Ростропович даже написал книгу «Спасибо, Пауль» - про то, как Пауль вывел в люди многих из сегодняшних великих. И вот я оказался перед лицом карьерного господа Бога. Но я взял и уехал, по своим соображениям. Я не выдержал жизни в доме богатого человека…..
…В 1976 году я приехал в Америку, и буквально на следующий день состоялось открытие в Кеннеди-центре моей работы - бюста Шостаковича. Были большие статьи и телепередачи. Меня взялись опекать Алекс Либерман и Энди Уорхол. С Уорхолом я очень дружил. Ему принадлежит фраза «Хрущев - средний политик эпохи Эрнста Неизвестного».
Замечательный друг Слава Ростропович, получивший за долгие годы огромный пакет социальных связей, щедрой рукой все их передал мне. Президентов, королей, крупнейших критиков, художников, политиков. Подключившись к этой светской жизни, я очень скоро понял это не для меня. Ты приходишь на «парти», тебе вручают двадцать визитных карточек, ты обязан откликнуться. Общение нарастает в геометрической прогрессии. Одинокая профессия скульптора не выдерживает таких нагрузок. Я сжег визитные карточки. Перестал общаться. В социальном плане это откинуло меня в самый низ».
Но Неизвестный добился того, что знаменитости, с которыми его познакомил Ростропович, стали приходить к нему в мастерскую как к скульптору.
До дома Неизвестного ехать от Манхэттена часа два-три. Сначала через весь Лонг-Айленд, а потом добираться на пароме. Через десять минут плавания появляется берег чистенького, ухоженного острова Шелтер, населенного ушедшими на покой миллионерами, важными молодыми людьми с дорогими манерами - и знаменитым русским скульптором. Художнику принадлежит участок площадью в один гектар и половина озера. Дом построен по проекту самого Неизвестного и соответствует его духу. К нему пристроена студия, высокий цилиндрический зал с галереей.
Когда мастер уезжал из России, жену Дину Мухину и дочь Ольгу с ним не пустили. В октябре 1995 года Неизвестный снова женился. Аня - русская, давно эмигрировала. По профессии - испанистка.
Сам Неизвестный преподавал в Гамбурге, в Гарварде, в Колумбийском университете и в Нью-Йоркском - искусство, анатомию, философию, синтез искусств. Мог стать постоянным профессором, но не захотел. Ему очень нравилось преподавать, но мешала рутинная бумажная работа. А еще отчеты, заседания... Все это отнимало слишком много драгоценного времени.
Как всегда, скульптор очень много работает в мастерской. Хотя за последние годы перенес две операции на сердце. Один раз он даже пережил клиническую смерть. Его снова спас русский доктор - Саша Шахнович.
«…Я много трачу, - говорит Неизвестный, - материал, отливка, помощники - идет омертвление огромных денег. В мой парк вложено несколько миллионов долларов - если считать одну отливку. А когда не работаю, богатею деньги не расходуются, а дают дивиденды.
По правилам, 12 экземпляров скульптуры имеют статус оригинала. Я раньше и отливал по 12. А теперь стараюсь давать минимальные тиражи - ну два, ну три экземпляра. Это повысит не стоимость, нет, но ценность работ. И это создает мне перспективу жизни, есть для чего жить - для работы. А если происходит затоваривание, психологически очень трудно работать.
На Западе же я понял, что свободу творчества дают деньги, это кровь творчества; нужно вкладывать очень много денег, чтобы создавать скульптуры».
Наряду с крупными работами Неизвестный создает произведения, относящиеся к мелкой пластике, а также многочисленные графические циклы. Важной составляющей творчества художника всегда была и книжная графика. Еще в конце шестидесятых годов он создал цикл иллюстраций к роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Они увидели свет в серии «Литературные памятники».
Последнее десятилетие Неизвестный занимался оформлением самого популярного произведения в мире - Библии. В его иллюстрациях к «Экклезиасту» выражен сложный и противоречивый мир современного человека. Здесь нашли отражение традиции Босха и Гойи, гротескно видевших окружающую действительность и не находивших в ней светлых начал.
Мелкая пластика невольно привела Неизвестного к совершенно новому направлению в его творчестве он стал заниматься созданием ювелирных изделий. Отработанная в мелкой пластике особая утонченность движений помогла скульптору творить необычайно изящные произведения, причем он тяготеет не к украшениям, а к предметам интерьера. Тем самым он как бы продолжает основную линию творчества, направленную на познание человека и самого себя.
В 1995 году Неизвестный стал лауреатом Государственной премии России, был восстановлен в Союзе художников, получил российское гражданство. В девяностые годы скульптор не раз приезжал на историческую родину по делам. В 1995 году он открыл в Магадане памятник жертвам сталинских репрессий - семнадцатиметровую железобетонную «Маску скорби». Большую часть расходов Неизвестный взял на себя, отдав на сооружение памятника 800 тысяч долларов из своих гонораров.
В художественной галерее «Дом Нащокина» состоялась первая персональная экспозиция скульптуры, живописи и рисунка Неизвестного, проводимая в России после его эмиграции. На ней были отражены основные этапы творческого пути художника с 1966 по 1993 год.
Однако вернуться в Россию навсегда мастер не может. Его творчество связано с огромной материальной базой. Это машины, литье, студия, заводы. Начинать все снова после семидесяти - это невозможно даже ему, обладающему каким-то секретом творческого долголетия.
И все же, чем вызвана в столь солидном возрасте такая неуемная жажда творчества «Абсолютным безумием и работоспособностью», - отвечает маэстро.
И еще….. «Великих художников-атеистов не было. Дело в том, что нужно обладать некоторой скромностью. Не нужно себя считать исключительным, оторванным от полета уток, от изменения звезд, от приливов и отливов.
Единственное существо, которое вдруг возомнило, - это человек. Это не значит, что ты назначен Богом! Это глупости, Бог никого не назначает. Он принимает».