Академик челомей биография. Прорыв в будущее. Генеральный конструктор В.Н. Челомей. Орбитальная станция «Салют»

Владимир Николаевич родился 30 июня 1914 года в небольшом городе Седлец, который в настоящее время находится на территории Польши, а в 1914 году входил в состав Российской Империи. В своих мемуарах 1952 года сам Владимир Николаевич пишет, что до 1917 года его родители были учителями народной школы. После революции мать преподавала русский язык и литературу, позднее биологию, а отец работал инженером. После революции 1917 года семья Челомеев переехала в Полтаву. Жизнь в Полтаве является одним из ключевых моментов в жизни юного В.Н. Челомея, поскольку в этот момент было определенным образом сформировано его мировоззрение, образование, прежде всего культурное и духовное, которое оказало большое влияние на всю его дальнейшую жизнь. Дело в том, что в Полтаве семья поселилась в доме, который в конце 19 века построила сестра Николая Васильевича Гоголя, Анна Васильевна Гоголь. После Октябрьской революции в этом доме жила внучка А.С. Пушкина, Мария Александровна Быкова, которая в свою очередь, была женой племянника Н.В. Гоголя, Н.В. Быкова. В последствие, сюда приехала жить дочка Марии Быковой, Софья Данилевская. Именно она стала, вместе с родителями, доброй и чуткой духовной и культурной наставницей Володи Челомея. Она смогла привить ему любовь к литературе, музыке, живописи, читая ему произведения русских классиков, привила ему любовь к классическому, правильному русскому языку....

В июле 1941 Челомея назначают начальником отдела реактивного движения в ЦИАМ (Центральный Институт Авиационного Моторостроения) им. П.И. Баранова. В ЦИАМе Челомей начал работу над ПуВРД или пульсирующими реактивными двигателями. Это интересный факт, поскольку в печати неоднократно появлялась информация о том, что Челомей скопировал германские реактивные снаряды «Фау-1», как Сергей Павлович Королев скопировал «Фау-2». Это правда лишь отчасти. Дело в том, что первый пробный запуск двигателя произошел во второй половине 1942 года, в то время как первые «Фау-1» попали в руки нашей армии лишь в самом конце войны при освобождении города Близна в Польше и позже при захвате главного завода в Пенемюнде. До 1944 года в СССР к теме реактивных снарядов с ПуВРД относились весьма скептически и обратили на них внимание только тогда, когда в 1944 году Германия нанесла первые удары по Лондону. Сталин обратился к наркому обороны с вопросом кто у нас занимается этим вопросом и тут-то и вспомнили про Челомея. Еще в 1943 году Челомей испытал первый ПуВРД ВЧ-1.

Пульсирующий реактивный двигатель Д-10 конструкции В.Н. Челомея пол крыльями самолета Ла-7

Реактивный снаряд 10Х созданный по мотивам ФАУ-1 с двигателями В.Н. Челомея.

Впервые в мире, всего через 4 года после полета Гагарина, Челомей создал маневрирующий спутник типа «Полет», на основе которого позже была создана система уничтожения спутников «ИС», которая не была развернута, но, тем не менее, была принята на вооружение в 1993 году, уже после смерти Владимира Николаевича. По его инициативе была создана система раннего предупреждения о ракетных стартах «УС-К», разрабатывалась система телевизионной глобальной разведки (ТГР). Все советские пилотируемые орбитальные станции, а позже и международная МКС, основаны на базе разработанной в ОКБ-52 пилотируемой разведывательной станции «Алмаз», которая запускалась в итоге под наименованием «Салют». До конца 80-х на вооружении ВМФ СССР находилась уникальная система глобального наблюдения и целеуказания для крылатых ракет «Гранит» - МКРЦ «Легенда». Велись работы и над кораблями многоразового использования «ТКС», «МП-1», «М-12», «Р-1» и «Р-2» «ЛКС». Идеи, которые были заложены еще в 60-х годах Челомеем, нашли отражение в новейшем американском беспилотном космическом аппарате многоразового использования X-37.

Под руководством В.Н. Челомея был разработан ракетоноситель тяжелого класса УР-500, более известный широкой публике под названием «Протон», который до сих пор, не смотря на то, что был создан в 60-х годах, вот уже более 40 лет остается одной из наиболее востребованных ракетоносителей во всем мире. В период лунной программы СССР, в ОКБ-52 разрабатывалась ракета УР-700, которая превосходила бы по своим характеристикам американский «Сатурн-5». В.Н. Челомей изобрел уникальный способ ампулизации ракет, использующих токсичное жидкое топливо, в результате чего такие ракеты могут десятилетиями храниться в пусковых контейнерах (ТПК) в заправленном состоянии, готовые к пуску. Созданная В.Н. Челомеем МБР УР-100 стала самой массовой советской баллистической ракетой РВСН, обеспечившей в 70-х годах ядерный паритет с США. Некоторые ее модификации до сих пор стоят на боевом дежурстве....

Пуск МБР УР-100Н УТТХ

В каком бы свете ни выставляли В.Н. Челомея его недоброжелатели или завистники, о человеке принято судить по его делам и поступкам. А в области противокорабельных крылатых ракет В.Н. Челомей сделал несколько изобретений, которые определили основные пути развития этой области не только в нашей стране, но и во всем мире. И не только в области крылатых ракет! Ему принадлежит изобретение ТПК - транспортно пускового контейнера для ракет. Ему принадлежит изобретение раскладывающегося в полете крыла ракет, благодаря которому КР могли помещаться в достаточно компактные контейнеры для размещения на подводных лодках. Он применил и отработал для КР старт из-под воды. Сейчас пусковые контейнеры и раскладывающееся крыло применяются практически везде, где применяются ракеты.

Естественно, что подобные успехи не могли не вызвать если не зависти, то во всяком случае противодействия со стороны прямых конкурентов. Прямыми конкурентами В.Н. Челомея безусловно были ОКБ-1 С.П. Королева и ОКБ-586 М.К. Янгеля....

Между Челомеем и Янгелем, Челомеем и Королевым не было таких непримиримых конфликтов, как например, между Королевым и Янгелем или Королевым и Глушко - конструктором ракетных двигателей. Была конкуренция, критика, отстаивание, лоббирование, порой жесткое, своих интересов, но не было открытой вражды или ненависти, неуважения. Непримиримая вражда возникала там, где конфликт задевал личные отношения. Глушко и Королев будучи изначально друзьями рассорились на почве противоположных взглядов относительно топлива для ракет. И отказ от работ над лунной ракетой Н-1, и создание Глушко двигателей для ракет Челомея и Янгеля Королев воспринял как предательство. Янгель с Королевым тоже поссорились на личной почве. Равно как Устинов ненавидел Челомея, а Челомей, видимо, испытывал не менее «теплые» чувства к Устинову, поскольку они оба задевали личные амбиции каждого. Это парадоксальная ситуация, когда изначально люди скорее всего не испытывали друг к другу негатива, оба были умными, образованными людьми, но в силу стечения множества фактов стали непримиримыми врагами....

Благодаря жесткому лоббированию своих интересов со стороны Королева, КБ Челомея фактически вытеснили из «лунной программы». Челомей предлагал ракету УР-700, которая по расчетным характеристикам превосходила бы американский «Сатурна-5» и, что самое главное, она могла быть создана на базе уже испытанных блоков и частей ракет УР-500 и УР-200, в то время как Королевская Н-1 создавалась с нуля. В данном случае Королев совершил ошибку, и эта ракета была изначально практически обречена на неудачу. Челомей, предвидя это в силу более глубокого академического знания, высказывал свое мнение на тему «тупиковости» проекта Н-1, но его фактически не хотели слышать. Королев, а после его смерти в 1966 году Мишин добились того, что КБ Челомея лишилось работ по космическому аппарату для пилотируемого облета Луны. А вот мнение Александра Шехояна - заместителя главного инженера по испытаниям ЦКБ Машиностроения (ныне НПО «Машиностроения»): «Если бы не сняли Хрущева в 1964 году и не зарубили 700-сотку, мы были бы первыми на Луне».

Провал пилотируемой лунной программы СССР лишь усилил плохие отношения между Устиновым и Челомеем. Устинов поддержал Королева, а Королев и Мишин не смогли реализовать задуманные планы. И Устинов прекрасно понимал, что тоже совершил ошибку, и что именно Челомей был прав....

Потерю лунной программы Владимир Николаевич переживал в гораздо меньшей степени, чем, например, историю с «Алмазами», в которой Д.Ф. Устинов, можно сказать, «отыгрался» за свой провал в лунной программе руками других людей. Челомей прекрасно понимал, что «лунное ралли» между СССР и США это исключительно дело политиков, соревнование капитализма с социализмом. Было понятно, что никакого развития эта программа не получит ни у нас, ни в США. Человечество не было готово к масштабному освоению других планет. А вот долгоживущие на орбите пилотируемые станции представлялись гораздо более практичным и реализуемым проектом, который мог бы принести реальную пользу и военным, и гражданским отраслям. Точно так же, Челомей не поддерживал идею создания в СССР только корабля многоразового использования «Буран», который создавался исходялишь из идей «у нас должен быть такой же, но больше и лучше». Программа «Space Shuttle» тоже, как мы видим сегодня, не нашла длительного применения, в то время, как орбитальные станции возникли раньше и продолжают существовать и сейчас. Крупные многоразовые корабли опередили время, под эти корабли не было четких планов. А вот более мелкие корабли типа «ТКС», «ЛКС» или «ЭПОС» могли бы более эффективно и дешево работать и на гражданский, и на военный космос. И то, что Владимир Николаевич был тогда опять, в который уже раз, прав, говорит факт развитие США новой программы кораблей многоразового использования Х-37 и Space-X«Dragon».

Во времена развала СССР, после снятия многих грифов секретности в печати на волне времени появилось довольно много критики в адрес «всего, что было до». В том числе и в отношении ВПК, хотя, «все, что было до» - это есть причина нашего «сегодня» и критикуя других, мы, так или иначе, критикуем и себя. В свое время, Карел Чапек сказал: «Критика - это когда критик говорит автору что не правильно, и как сделал бы критик, если бы он умел».

Наиболее мощными критиками ракетно-космической отрасли в постсоветское время были Г.В. Кисунько, В.Н. Бугайский, Л.Л. Селяков. Критикуя в целом каждый свое, все трое подвергают жесткой критике и В.Н. Челомея. Действительно, эти люди никогда не имели уважительного отношения к В.Н Челомею и ранее, а при желании критиковать, повод всегда находится. Вопрос всегда в том, как подать тот или иной факт, как, например, появление в ОКБ-52 Сергея Хрущева или расформирование КБ Мясищева и передачу его мощностей в качестве филиала в ОКБ-52 Челомея. Все зависит от того, как автор смотрит на тот или иной факт.

Но есть и другие факты. Например, факт того, что за все время испытаний изделий В.Н. Челомея ни разу не было катастроф. Были неудачные пуски, были поломки, отказы, но ни разу не гибли люди. Факт в том, что Ракеты УР-100 до сих пор стоят на вооружении стратегических ядерных сил, в том, что все наши подводные лодки, которые вооружены крылатыми ракетами для борьбы с авианосцами, вооружены ракетами, которые сделал В.Н. Челомей или его последователи. Именно он, впервые предложил идею разделяющихся боеголовок, но только реализовали ее первыми США. Его ракетами вооружены почти все крупные надводные корабли ВМФ России и береговые противокорабельные комплексы. Факт в том, что ракета носитель «Протон» остается одной из самых мощных и востребованных ракет в мире, а международная космическая станция (МКС) содержит модуль «Звезда», который создан на основе станции «Алмаз», сконструированной КБ Челомея.

Интересным, парадоксальным является факт, что 20 марта 1986 года через два года после смерти Владимира Николаевича Челомея в Государственном реестре научных открытий СССР была зафиксировано новое открытие за номером 314 с наименованием «Явление аномально высокого прироста тяги в газовом эжекционном процессе с пульсирующей активной струей». Авторы И.О.Кудрин и А.В. Квасников являются членами авторского коллектива В.Н. Челомея, который за несколько лет до открытия, уже фактически, предвидел то, что рано или поздно оно состоится. И сейчас очень отрадно сознавать, что коллектив, созданный Владимиром Николаевичем Челомеем, и после его ухода из жизни, не сбавляя темпов продолжал трудиться. Под руководством ближайшего соратника В.Н. Челомея, Герберта Александровича Ефремова, который был на посту Генерального конструктора НПО «Машиностроения» с 1989 по 2007 год, предприятие преодолело тяжелейший кризис после развала СССР. Ныне, под руководством Александра Георгиевича Леонова, с 1975 года работавшего с В.Н. Челомеем и продолжающем достойно нести его традиции, коллектив НПО «Машиностроения» остается одним из передовых и мощнейших предприятий ракетной отрасли России и мира.

«….Мы в США постоянно уделяли

Особое внимание работам конструкторского

бюро В.Н. Челомея из-за его нестандартных

и эффективных решений….»

Уильям Перри. Министр Обороны США 1994-1997 гг.

В завершение, хочется выразить огромную благодарность сотрудникам НПО «Машиностроения»:

Помощнику Генерального Директора Дегтяреву Антону Олеговичу

Начальнику отдела Дементьевой Наталье Евгеньевне

Начальнику отдела Попову Михаилу Игоревичу

за организацию, проведение интервью и предоставление обширных интереснейших материалов.

Челомей Владимир Николаевич – генеральный конструктор ОКБ-52 Государственного комитета Совета Министров СССР по авиационной технике (город Реутов Московской области).

Родился 30 июня 1914 года в городке Седлец Привисленского края (ныне территория Польши) в 70 километрах от Варшавы в семье учителей. Вскоре семья переехала в город Полтаву (Украина), подальше от района боевых действий в начавшейся Первой мировой войне.

В 1926 году семья переехала в Киев, где В.Н.Челомей продолжил учебу в семилетней трудовой школе. В 1929 году после окончания школы поступил в Киевский автомобильный техникум; в 1932 году, закончив техникум, поступил на авиационный факультет Киевского политехнического института (в 1933 году на базе этого факультета был создан Киевский авиационный институт).

Став студентом, В.Н.Челомей продолжал усиленно заниматься самообразованием: слушал лекции по математике, физике и механике в Киевском университете и Украинской академии наук. Особенно его интересовала механика и в частности теория колебаний. Благодаря блестящим способностям и огромному трудолюбию он получил прекрасное фундаментальное образование.

В студенческие годы В.Н.Челомей активно занимался научной работой. За время учебы в трудах КАИ им было опубликовано более 20 научных статей. В 1936 году литографским способом была издана его работа «Векторное исчисление», которая стала для студентов основным учебным пособием. Отличительной чертой многих его работ было то, что результаты исследований тут же воплощались в практику.

Проходя практику на Запорожском моторостроительном заводе, он «...выполнил большую расчетно-исследовательскую работу по крутильным колебаниям авиамоторов» и «...проявил особо высокую теоретическую и инженерную подготовку» (справка Запорожского завода). Эта и другие работы Челомея позволяли выяснять причины отказов авиадвигателей. Уже тогда у него возник замысел пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, и он, получив разрешение, проводил на оборудовании завода опыты в интересах его разработки и создания.

На заводе он прочел большой 70-часовой курс лекций по теории колебаний инженерам завода. По отзыву академика Л.И.Седова, многие теоретические результаты, изложенные в этих лекциях, для того времени были новыми и в дальнейшем вошли в учебники и специальные справочники.

В 1937 году В.Н.Челомей на год раньше с отличием окончил Киевский авиационный институт. Дипломная работа на тему «Колебания в авиационных двигателях» была защищена блестяще и признана Ученым советом выдающейся, на уровне кандидатской диссертации.

После окончания института работал в Институте математики АН УССР и учился в аспирантуре. В 1939 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций».

Научные интересы В.Н.Челомея сосредоточились на исследовании динамической устойчивости упругих систем. В ходе этих исследований он получил важные теоретические результаты, нашедшие применение в практике, – предложенный им метод определения продольных, поперечных и крутильных колебаний упругих систем. Этот метод позволяет создать универсальную вычислительную программу для ЭВМ и широко применяется и сейчас.

В 1940 году было учреждено 50 Сталинских стипендий для особо выдающихся молодых ученых, работающих над докторскими диссертациями. В их число был включен и В.Н.Челомей. Был установлен срок завершения и защиты диссертации – 1 июня 1941 года. Диссертация была защищена в срок, но из-за войны работа не была утверждена ВАКом, и Челомей в последующие годы дорабатывал её в процессе текущих научных исследований. Новая защита состоялась через 10 лет, в 1951 году в МВТУ имени Н.Э.Баумана. В 1952 году ему было присвоено звание профессора.

Летом 1941 года В.Н.Челомей был назначен начальником группы реактивных двигателей Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ) имени Баранова, где в 1942 году им был создан первый в СССР пульсирующий воздушно-реактивный двигатель, который устанавливался на ряде летательных аппаратов.

Приказ Наркомата авиационной промышленности от 19 сентября 1944 года о назначении В.Н.Челомея Главным конструктором и директором опытного авиационного завода №51 положил начало созданию новой организации, со своей тематикой, своими задачами, принципами и методами работы, которые привил коллективу его главный конструктор.

К началу 1945 года в КБ ученым был создан самолет-снаряд 10Х. В 1948 году закончились его испытания, но на вооружение он не был принят из-за неудовлетворительных тактико-технических характеристик. В.Н.Челомей на некоторое время отошел от практической конструкторской работы, занимался наукой и преподаванием, однако тематику крылатых ракет (так стали называть самолеты-снаряды) не оставил.

Разработками В.Н.Челомея заинтересовалось командование ВМФ, и в июне 1954 года в подмосковном Тушино на моторном заводе №500 была создана специальная конструкторская группа по проектированию крылатой ракеты второго поколения. В этой ракете реализовывались новые идеи ученого: во-первых, ракета помещалась в транспортно-пусковом контейнере, закрытом герметичной крышкой; во-вторых, крылья ракеты в контейнере находились в сложенном положении и раскрывались после старта; в-третьих, применялся пороховой ускоритель для вывода ракеты из контейнера. Реализация этих идей позволила опередить США в вопросе вооружения подводных лодок.

В 1955 году В.Н.Челомею был передан механический завод в городе Реутове под Москвой, где было создано ОКБ-52 Министерства авиационной промышленности. Челомей сумел создать на предприятии сплоченный и эффективно работающий творческий коллектив, что было важным достижением, обеспечившим дальнейшие успехи. За короткое время под его руководством КБ выросло и превратилось в мощную научно-конструкторскую организацию.

Период с 1956 по 1965 год можно охарактеризовать как этап признания места В.Н.Челомея и его КБ в ряду ведущих предприятий оборонных отраслей промышленности. Возрождение конструкторского бюро в Реутове позволило развернуть работы по созданию принципиально нового типа крылатой ракеты с раскрывающимся в полете крылом, а также выиграть соревнование в условиях жесткой конкурентной борьбы со сложившимися авиационными КБ Микояна, Ильюшина и Бериева и открыть дорогу к перевооружению Военно-Морского Флота страны комплексами ракетного оружия.

Уже 12 марта 1957 года состоялся первый пуск крылатой ракеты П-5, а 19 июня 1959 года она была принята на вооружение. На базе П-5 в течение 1958-1959 годов было разработано более 10 вариантов модификаций, из которых наибольшее применение получил комплекс П-5Д, с радионавигационной станцией более высокой точности и усовершенствованной бортовой аппаратурой.

Постановлением правительства в 1956 году ОКБ-52 была поручена разработка для ВМФ двух первых ракетных комплексов загоризонтного поражения целей П-6 и П-35. После проведения полной программы летных испытаний комплекс П-6 24 июня 1964 года был принят на вооружение и стал одним из основных видов оружия подводного флота. Комплекс противокорабельного ракетного оружия П-35 был принят на вооружение ВМФ для кораблей, самоходных и стационарных наземных пусковых установок.

За последующие годы коллектив ОКБ-52 создал несколько типов крылатых ракет морского и сухопутного базирования, в которых нашли применение новые, иногда неожиданные технические и конструкторские решения. В их число входят первая в мире противокорабельная крылатая ракета с подводным стартом (принята на вооружение в 1968 году), унифицированный противокорабельный комплекс П-120 «Малахит», ракеты которого способны запускаться как с подводных лодок, находящихся в подводном положении, так и с надводных кораблей (1972), первая крылатая ракета морского базирования с высокой сверхзвуковой (до 2 М) скоростью полета П-500 «Базальт» (1977).

В 1983 году принимается на вооружение противокорабельная крылатая ракета П-700 «Гранит». Комплекс «Гранит» обладал рядом качественно новых свойств. Впервые была создана ракета большой дальности стрельбы с автономной системой управления. Бортовая система управления строилась на основе мощной трехпроцессорной вычислительной машины с использованием нескольких информационных каналов, что позволяло успешно разбираться в сложной помеховой обстановке и выделять истинные цели на фоне любых помех. В ракете воплотился богатый опыт НПО по созданию электронных систем искусственного интеллекта, позволяющий действовать против одиночного корабля по принципу «одна ракета - один корабль» или «стаей» против ордера кораблей. Система управления ракетами выполняла функции распределения и классификации целей по важности, выбора тактики атаки и плана её проведения. Возможность маневрирования ракет позволила реализовать рациональный боевой порядок их в залпе с наиболее эффективной формой траектории. Это обеспечило успешное преодоление огневого противодействия сильной корабельной группировки.

Ни в одной из предыдущих крылатых ракет, созданных в НПО машиностроения, не было сконцентрировано и успешно реализовано столь много новых сложнейших задач, как в ракете «Гранит». Ракеты нового универсального ракетного комплекса третьего поколения «Гранит» имели как подводный, так и надводный старт, дальность стрельбы 550 километров, обычную или ядерную боевую часть, несколько гибких адаптивных траекторий (в зависимости от оперативной и тактической обстановки в морском и воздушном пространстве района операции), скорость полета в 2,5 раза больше скорости звука.

В 1958 году В.Н.Челомей избирается членом-корреспондентом АН СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1959 года ("закрытым") за заслуги в деле создания крылатой ракеты П-5 Челомею Владимиру Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1959 году В.Н.Челомей был назначен Генеральным конструктором ОКБ-52. К этому времени вокруг ОКБ-52 создалась большая кооперация исследовательских и промышленных предприятий, самым крупным из которых стал Московский машиностроительный завод имени М.В.Хруничева.

В результате напряженной работы оформились три направления деятельности предприятия: создание комплексов крылатых ракет для вооружения ВМФ, открывшее возможность несимметричного ответа ударным соединениям Запада; создание систем управляемых космических аппаратов, пилотируемых кораблей и станций; создание баллистических ракет и ракет-носителей.

Во всех направлениях разработок предприятия – крылатых, баллистических, космических – присутствовал неординарный подход к решению задач, к отечественному пути развития техники, который позволял при ограниченных ресурсах не только не отстать от мирового уровня, но в большинстве случаев в однотипных системах превзойти самые передовые страны Запада.

С конца 1950-х годов в ОКБ-52 начались поисковые работы по космической тематике. В 1959 году ОКБ-52 приступило к разработке универсальных ракет, предназначенных для доставки на орбиту Земли средств противокосмической обороны, глобальной морской разведки, а также для доставки на территорию противника ядерных зарядов. Под руководством В.Н.Челомея был разработан целый ряд проектов унифицированных ракет: УР-100, УР-200, УР-500, УР-700, от легкого до сверхтяжелого классов. УР-100 и УР-500 были приняты на вооружение, освоены в серийном производстве.

В 1962 году В.Н.Челомей избирается действительным членом Академии Наук СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружения кораблей Военно-Морского Флота награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».

В.Н.Челомею принадлежит большая заслуга в создании основной ударной силы РВСН, знаменитой «сотки» - межконтинентальной ракеты УР-100, обеспечившей стратегический паритет с США. Более тысячи УР-100 было установлено в шахтные сооружения на территории СССР. Причем «сотка» легко могла модернизироваться, и таких модификаций насчитывалось множество: УР-100К, УР-100У, УР-100НУ и другие. Челомей изначально поставил во главу угла не только высокую надежность ракетного комплекса и точность попадания головной части в цель, но и дешевизну в изготовлении, и простоту в эксплуатации.

Его боевые межконтинентальные ракеты были самыми дешевыми и конкурентоспособными в СССР и, пожалуй, в мире. От этого их надежность не стала хуже. Ему, в отличие от других главных конструкторов, с помощью применения инерциальных систем управления удалось добиться потрясающей точности попадания головной части в цель, что является конечным результатом ракетной стрельбы. УР-100У, например, при дальности полета 10000 км обеспечивала круговое вероятное отклонение головной части от цели в 900 м.

Ракета УР-100 приходила с завода полностью укомплектованной и установленной в герметичном транспортно-пусковом контейнере, заполненном инертным газом – впервые в отечественном ракетостроении ракета при дежурстве изолировалась от воздействия внешней среды. Контроль технического состояния, предстартовая подготовка и пуск были полностью автоматизированы. Управление пусками десятка ракет и другие операции осуществлялись с одного командного пункта. Ракета могла находиться в режиме дежурства до 10 лет и более. Шахтно-пусковые установки для его ракет также не требовали сложной защиты. Первый пуск состоялся в апреле 1966 года, а уже осенью 1966 года началась постановка комплексов УР-100 на боевое дежурство.

В кратчайшие сроки в ОКБ-52 с участием широкой кооперации предприятий отрасли были созданы спутники-истребители «Полет», спутники радиолокационной и радиотехнической разведки, причем последние с ядерной энергоустановкой, тяжелые научные лаборатории «Протон» для регистрации частиц высоких энергий и др. Спутники «Полет-1» (01.11.1963) и «Полет-2» (12.04.1964) были первыми в мире маневрирующими космическими аппаратами.

Разработка тяжелой универсальной двухступенчатой МБР УР-500 («Протон») была начата в ОКБ-52 в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 409-183 от 24 апреля 1962 года. Оценивая перспективы применения УР-500, В.Н.Челомей предлагал создать для нее семейство целевых нагрузок, способных решать задачи научного, народнохозяйственного и военного характера. Ракета была задумана как средство доставки мощнейшей головной части с ядерным зарядом. Первый пуск ракеты-носителя «Протон» состоялся 16 июля 1965 года. Тяжелый научный спутник, по имени которого и был назван носитель, был спроектирован также в филиале №1 ОКБ-52.

Трехступенчатая ракета-носитель УР-500К («Протон-К») разрабатывалась по Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР № 655-268 от 3 августа 1964 года в рамках лунной программы. 10 марта 1967 года начались испытания ракеты. Они подтвердили заявленные тактико-технические характеристики, значительно превышающие таковые всех существовавших в то время ракет в СССР и за рубежом. В ходе летно-конструкторских испытаний трехступенчатый «Протон» вывел на лунную орбиту корабль 11Ф91(Л1), который и осуществил в беспилотном режиме облет Луны. 16 ноября 1968 года ракета-носитель УР-500К вывела на орбиту автоматическую научную станцию «Протон-4» массой 17 т.

За время эксплуатации ракетой-носителем «Протон» во всех её модификациях выполнено более 300 пусков, в космос выведен целый ряд спутников связи и телевидения, спутников серии «Космос», межпланетные станции «Луна», «Венера», «Марс», «Вега», «Фобос», космические аппараты глобальной навигационной системы «Глонасс», основные блоки орбитальных станций «Салют» и «Мир» и модули для международной космической станции. «Протон» – единственная в стране серийная ракета, способная выводить аппараты на геостационарную орбиту. И сейчас «Протон» остается одним из самых мощных, совершенных и надежных носителей в мире.

В 1964 году В.Н.Челомей предложил концепцию орбитальной пилотируемой станции (ОПС) для решения различных, в первую очередь оборонных задач. Он видел в ОПС мощнейшее средство оперативной космической разведки. Предлагалось создать наблюдательный пункт с комфортными условиями существования для сменяемого экипажа из двух-трех человек, срок существования станции 1-2 года, вывод носителем УР-500К.

В 1965 году ОКБ-52 было преобразовано в Центральное конструкторское бюро машиностроения Министерства общего машиностроения (ЦКБМ), в 1983 году на его основе было образовано Научно-производственное объединение машиностроения (НПО). До своих последних дней эту организацию возглавлял В.Н.Челомей.

Работы над орбитальным комплексом «Алмаз», который включал в себя базовый блок, возвращаемый аппарат и большегрузный транспортный корабль снабжения (ТКС), начались в октябре 1965 года, первая версия эскизного проекта была готова в 1966 году. Для доставки информации на Землю была разработана капсула спуска информации массой 360 кг, вмещающей 120 кг фотопленки (длина 2 км). Из внутреннего помещения в шлюзовой отсек капсула переносилась манипулятором. Для космической техники тех лет это были новации.

3 апреля 1973 года была запущена станция «Алмаз» (ОПС-1) под названием «Салют-2». Однако программа этого полета не была выполнена, так как через две недели полета станции по орбите произошла разгерметизация, и связь со станцией была потеряна. В 1974 году на орбиту выведена ОПС-2 «Салют-3», на которой нес вахту экипаж Павла Поповича и Юрия Артюхина. В 1976 году была запущена ОПС-3 «Салют-5», на которой 49 суток проработали космонавты Борис Волынов и Виталий Жолобов, а затем, в 1977 году – Виктор Горбатко и Юрий Глазков. По оценке В.Н.Челомея, комплекс задач в этом полете был наиболее сложным, а уровень работы именно последнего экипажа стал эталонным для тех, кто в дальнейшем готовился к полетам.

Транспортный корабль снабжения в беспилотном варианте в период с 1977 по 1985 год запускался четырежды под названием «Космос». Первый ТКС («Космос-929») многократно маневрировал на орбите, так что американцы предположили, что русские испытывают межорбитальный буксир. Функционально-грузовой блок ТКС-2 («Космос-1267») состыковался со станцией «Салют-6», летал в её составе более года, с помощью двигателей блока трижды поднималась орбита станции. ТКС-3 («Космос-1443») состыковался с «Салютом-7». На ТКС-4 («Космос-1686») вместо штатных приборов стояли приборы для выполнения военно-технических экспериментов. Корабль выполнил стыковку с «Салютом-7», использовался для коррекции орбиты.

Все полеты прошли успешно, корабль показал высокую надежность и эффективность. Кроме того, была показана его возможность стыковаться с любым аппаратом при незначительных изменениях конструкции, что позволяло использовать его в качестве спасателя. Несмотря на это, программа ТКС была закрыта.

С 1979 года начался трудный этап в жизни генерального конструктора и его предприятия. В.Н.Челомей подвергся непрерывному давлению, ограничению своей деятельности со стороны руководства оборонными отраслями промышленности во главе с Д.Ф.Устиновым. После запрещения работ по пилотируемой программе коллектив ЦКБМ переориентировался на работу над комплексом «Алмаз» в беспилотном варианте. За счет отказа от системы жизнеобеспечения космонавтов удалось разместить на борту мощный комплекс аппаратуры для дистанционного зондирования Земли, в том числе уникальный радиолокатор бокового обзора с высоким разрешением. Однако подготовленная к старту в 1981 году автоматическая станция пролежала на космодроме до 1985 года. Запуск состоялся в ноябре 1986 года, но был аварийным. Успешный запуск состоялся в июне 1987 года («Космос-1870»). В марте 1991 года запущен «Алмаз-1», на нем была проведена целая серия экспериментов военного назначения.

В.Н.Челомей отдал космонавтике более 30 лет своей творческой жизни. Он является одним из славной плеяды главных конструкторов ракетно-космической техники. Пожалуй, он был единственным в мире конструктором боевых межконтинентальных баллистических ракет, который с блеском разрабатывал крылатые ракеты, космические аппараты и долговременные орбитальные станции. Его идеи часто опережали время, поначалу казались нереализуемыми и вызывали неприятие у многих руководителей ракетно-космической отрасли и лиц, принимающих решения. Тем не менее, тщательная проработка научного обоснования новых предложений, хорошо продуманная экспериментальная база, как правило, пробивали дорогу новым идеям.

Блестящие организаторские способности помогли В.Н.Челомею создать надежный творческий коллектив, способный решать не только сложнейшие научные и технические задачи, но и преодолевать организационные сложности, вызванные внешними причинами. В трудные времена коллективу помогало выжить и не утратить творческий потенциал разнообразие тематики.

Вплотную занимаясь разработкой и созданием образцов ракетно-космической техники, В.Н.Челомей не оставлял научную работу. Его основные труды посвящены теории колебаний, динамической устойчивости упругих систем, конструкции и динамике машин, теории сервомеханизмов. Значительные результаты получены в развитии методов прикладной математики.

Одно из его важнейших теоретических исследований касается проблем устойчивости упругих динамических систем. Впервые в этой области механики им была составлена бесконечная система линейных дифференциальных уравнений с периодическими коэффициентами и разработан метод приближенного решения этой задачи. Были предложены практические рекомендации для определения областей неустойчивости сложных систем. В дальнейшем академик Челомей расширял класс рассматриваемых систем, в ряде случаев получил аналитические решения. Большинство его теоретических работ заканчивалось выводом расчетных формул, которыми удобно пользоваться на практике. Вклад В.Н.Челомея в решение проблем динамической устойчивости упругих систем признан в мировой науке основополагающим.

Депутат Верховного Совета СССР 9-11 созывов.

Награжден 5 орденами Ленина (16.09.1945, 26.06.1959, 29.06.1964, 28.06.1974, 29.06.1984), орденом Октябрьской революции (26.04.1971), медалями.

Лауреат Ленинской премии (1959) и трех Государственных премий (1967, 1974, 1982).

В 1964 году удостоен Золотой медали имени Н.Е.Жуковского за лучшую работу по теории авиации, в 1977 году – Золотой медали имени А.М.Ляпунова – высшей награды АН СССР за выдающиеся работы в области математики и механики.

Действительный член Международной академии астронавтики (1974).

Его именем названы улицы и площади в городе Москве и городе Реутов (Московская область), а также малая планета солнечной системы, зарегистрированная в международном каталоге под номером 8608 и получившая название «Челомей».

Бюсты академика В.Н.Челомея установлены в Москве возле МВТУ имени Баумана и в Байконуре, мемориальные доски – в Киеве на доме, где он жил и на здании Киевского института инженеров гражданской авиации (ныне Национальный авиационный университет), в Полтаве – на здании школы №10, в которой он учился. На территории НПО машиностроения создан мемориальный кабинет Героя. В Полтавском музее авиации и космонавтики открыт мемориальный зал В.Н.Челомея. Учреждена медаль имени В.Н.Челомея, которой отмечаются деятели науки и техники за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники. В 2000 году создан Союз ученых и инженеров имени академика В.Н.Челомея.

К 103 года СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.Н. ЧЕЛОМЕЯ

Часть I

О, сколько нам открытий чудных

Готовит просвещенья дух

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель,

И беззаботный созидатель -

Блаженный гений и талант -

Один - алмаз, другой - бриллиант,

Воображенье - дерзкий странник,

И восхищение творцом,

Чей неизвестный нам посланник

С неузнаваемым лицом

И в величайших откровеньях,

И в мимолётнейших прозреньях

Явленью всякому дал суд -

Всё достигается чрез труд.

Владимир Николаевич Челомей 30.06.1914 - 08.12.1984 г.г.

За время существования империи СССР, в государстве был выработан очень мощный институт государственной тайны. С одной стороны, это бесспорно необходимо, особенно учитывая то, что СССР практически все время своего существования был в состоянии противоборства со странами, принявшими капиталистический путь развития. С другой стороны, в условиях, когда чему-то уделяют очень много внимания, есть опасность возникновения чрезмерности развития этой области. Пик развития «секретности» пришелся на 60-70 годы - период бурного развития авиационной и ракетной техники в нашей стране. Если учесть, что огромное количество предприятий в СССР так или иначе были связаны с оборонной промышленностью, то можно представить себе, что практически всё, что было связано с военной техникой и технологиями, относилось к «запретным» темам. Особенно это касалось ракетной техники. Естественно, что в такой ситуации присутствовала и чрезмерность в желании засекретить все, что можно было засекретить. Иногда это доходило до абсурда. По рассказам одного из сотрудников института «ВНИИОФИ», который активно сотрудничал с «НИИ-1» (МИТ - Московский Институт Теплотехники), они неоднократно сталкивались с тем, что под грифом «секретно» читали статьи, переведенные из западных технических журналов. Такое глубокое «засекречивание» имеет один отрицательный момент - оно скрывает от нас часть нашей истории. Конечно, по прошествии определенного времени грифы секретности снимаются с многих тем и разделов военной техники, но часто бывает так, что после рассекречивания наша история, наше национальное наследие, возвращается к нам не полностью или в искаженном (по тем или иным причинам) виде в мемуарах и воспоминаниях участников прошедших событий. Еще Ломоносов сказал, что «народ, который не знает своего прошлого, не имеет будущего».

В данной статье хочется уделить внимание без преувеличения уникальному в своем роде человеку, конструктору ракетной и космической техники, ученому, о котором сказано гораздо меньше, чем он заслуживает, а кое-что из сказанного, не соответствует действительности. Понятно, что когда мы говорим о ком-либо, мы, так или иначе, окрашиваем рассказ своим личным отношением к конкретному человеку. Следствием этого, очень часто мнение о человеке становится однобоко негативным или чрезмерно восторженным. Но идеальных людей в мире не бывает, поэтому, не принижая ни коим образом заслуг никого из перечисленных ниже людей, хочется сделать попытку показать достойное место в нашей истории развития ракетной техники замечательного и, еще раз повторюсь, уникального конструктора Владимира Николаевича Челомея. Не вникая глубоко в технические тонкости его работ, хочется прежде всего показать его как человека, жившего и творившего в определенных условиях того времени, человека многогранного, полного уникальных качеств, парадоксальных противоречий, из которых был соткан В.Н. Челомей.

Владимир Николаевич родился 30 июня 1914 года в небольшом городе Седлец, который в настоящее время находится на территории Польши, а в 1914 году входил в состав Российской Империи. В своих мемуарах 1952 года сам Владимир Николаевич пишет, что до 1917 года его родители были учителями народной школы. После революции мать преподавала русский язык и литературу, позднее биологию, а отец работал инженером. После революции 1917 года семья Челомеев переехала в Полтаву. Жизнь в Полтаве является одним из ключевых моментов в жизни юного В.Н. Челомея, поскольку в этот момент было определенным образом сформировано его мировоззрение, образование, прежде всего культурное и духовное, которое оказало большое влияние на всю его дальнейшую жизнь.

Дело в том, что в Полтаве семья поселилась в доме, который в конце 19 века построила сестра Николая Васильевича Гоголя, Анна Васильевна Гоголь. После Октябрьской революции в этом доме жила внучка А.С. Пушкина, Мария Александровна Быкова, которая в свою очередь, была женой племянника Н.В. Гоголя, Н.В. Быкова. В последствие, сюда приехала жить дочка Марии Быковой, Софья Николаевна Данилевская.

Именно она стала, вместе с родителями, доброй и чуткой духовной и культурной наставницей Володи Челомея. Она смогла привить ему любовь к литературе, музыке, живописи, читая ему произведения русских классиков, привила ему любовь к классическому, правильному русскому языку.

В 1926 году семья Челомеев переехала в Киев, где отец нашел работу. В Киеве после окончания 10 класса школы, Владимир Челомей поступил в Киевский автомобильный техникум. И уже в техникуме проявилась его высокая способность к техническим наукам, которая заключалась, прежде всего, в том, что он всегда доходил до сути процесса, умел обобщать множество фактов и излагать их суть на простом понятном языке - кратко и четко.

В 1932 году после окончания техникума, Челомей поступает в Киевский политехнический институт на авиационный факультет, который через год стал самостоятельным, знаменитым в последствие Киевским Авиационным Институтом (КАИ, а ныне НАУ).

Этот выбор был сделан совершенно осознанно - Челомею нравилась техника. Уже на первом курсе, он, не ограничившись институтской программой, параллельно работает техником-конструктором в НИИ Гражданского воздушного флота, посещает лекции по математике в Киевском государственном университете и лекции по математике и механике итальянского ученого Туллио Леви-Чивита при АН УССР.

В это время начал формироваться второй ключевой момент, определивший, а возможно просто раскрывший врожденные таланты Владимира Челомея. Он особенно начал интересоваться разделом механики под названием «теория колебаний». И здесь, снова у Владимира Челомея на пути возникают одни из лучших учителей. Он общается с одним из создателей русской математической школы, академиком Д.А. Граве, академиком А.Н. Крыловым, специалистом в области теории колебаний И.Я. Штаерманом, Н.И Ахизером. Особенное влияние на Челомея оказал Илья Яковлевич Штаерман , который подобно Софье Данилевской, привил ему, как учитель, любовь к математике и механике, и в особенности к теории колебаний.

Так закладывалась основа мировоззрения, интеллигентности, образованности и эрудиции будущего Генерального Конструктора. И, что возможно, не менее важно - способности к самостоятельному обучению.

Будучи еще на 3 курсе, Челомей проходит практику на Запорожском моторостроительном заводе (ныне «Мотор Сич»), где он смог применить свои уже обширные знания.

На заводе в то время возникла проблема с новым двигателем М85, у которого постоянно ломался коленвал. Инженеры завода естественным образом пытались усилить слабое звено, увеличив диаметр детали. Челомей, проведя определенные вычисления, наоборот, предложил уменьшить диаметр, и проблема была решена.

Этот пример наглядно показал уже тогда его высочайшую подготовку, как инженера. Поняв это, представители завода немедленно предложили ему поднять профессиональный уровень знаний инженеров предприятия. Владимир Челомей задержался, прочел ряд лекций и принял участие в проверке некоторых расчетов.

Другой характерный пример рассказывает о том, как он, прочитав книгу известного кораблестроителя академика Алексея Николаевича Крылова , посвященную вибрациям корпуса судна при движении, и найдя в ней некоторые, с его точки зрения, неточности, отправился к ученому в Ленинград. Можно представить себе недоумение и удивление академика, к которому без приглашения является студент института и сообщает о неточностях его теоретических выкладок. Однако, Челомей смог не только добиться того, что он его выслушал, но и доказал свою правоту посредством четких математических выкладок, чем произвел должное впечатление на известного академика, который через некоторое время сам позвонил в институт и выразил свое восхищение студентом.

В процессе учебы Владимир Челомей регулярно вызывал восхищение преподавателей не только глубоким пониманием сути объясняемых процессов, но и необычными, новыми и изящными способами доказательств некоторых теорем и решений задач. Все это говорит о глубочайшем понимании предмета. Настолько глубоком, что уже в те годы позволившем ему проявить в этой области свое личное творчество, отходя от классических примеров, преподаваемых в институте. Это очень важный признак, характеризующий если не гениальность, то очень глубокое и свободное владение предметом, и, что самое главное, огромное желание изучать эту область и получение настоящего удовольствия от обучения и применения полученных знаний. Без этих качеств ни один человек не сможет находиться на передовых позициях в любой области науки, техники или искусства. Потому что только творчество способно двигать нас вперед, а истинное творчество возможно, только если человек получает удовольствие от того, что он делает.

В 1939 году Челомей защищает диссертацию в КАИ, после чего был направлен на работу в Киевский институт математики АН УССР. Основную научную деятельность Владимир Николаевич сосредотачивает на области динамической устойчивости упругих систем. В 1940 году он становится самым молодым (26 лет) сталинским стипендиатом, и приступает к работе над докторской диссертацией при АН СССР. Для этого он переехал в Москву. Дата его защиты была намечена на 1 июня 1941 года. Защита прошла по плану, но ВАК (аттестационная комиссия) не успела до начала войны 22 июня оформить все документы, которые за время войны оказались утерянными. В результате Владимиру Николаевичу пришлось защищать диссертацию заново после войны. В июле 1941 Челомея назначают начальником отдела реактивного движения в ЦИАМ (Центральный Институт Авиационного Моторостроения) им. П.И. Баранова. В ЦИАМе Челомей начал работу над ПуВРД или пульсирующими реактивными двигателями.

Это интересный факт, поскольку в печати неоднократно появлялась информация о том, что Челомей скопировал германские реактивные снаряды «Фау-1», как Сергей Павлович Королев скопировал «Фау-2». Это правда лишь отчасти. Дело в том, что первый пробный запуск двигателя произошел во второй половине 1942 года, в то время как первые «Фау-1» попали в руки нашей армии лишь в самом конце войны при освобождении города Близна в Польше и позже при захвате главного завода в Пенемюнде.

До 1944 года в СССР к теме реактивных снарядов с ПуВРД относились весьма скептически и обратили на них внимание только тогда, когда в 1944 году Германия нанесла первые удары по Лондону. Сталин обратился к наркому обороны с вопросом кто у нас занимается этим вопросом и тут-то и вспомнили про Челомея. Еще в 1943 году Челомей испытал первый ПуВРД ВЧ-1.

Следом были созданы двигатели ВЧ-2, Д-3 и другие образцы.

Сама же идея и ее теоретическое обоснование и проверка были сделаны, по воспоминаниям академика А.А. Дородницина, еще до начала войны. В 1944 году правительство приняло решение о создании в СССР снарядов подобных «Фау-1». Для этого Н.Н Поликарпову, который тогда был главным конструктором завода № 51, поручалось создать планёр, а В.Н. Челомею двигатель для самолета-снаряда. К несчастью, в июле 1944 года Поликарпов умер и В.Н. Челомей приказом народного комиссара авиационной промышленности А.И. Шахурина был назначен на должность директора и главного конструктора завода № 51 с оставлением должности в ЦИАМе.

С этого момента можно сказать, что Владимир Николаевич плотно вошел в область работ над ракетной техникой. По признанию самого Челомея, после того как к нему попали образцы ракетной техники Германии, после того, как он побывал с инспектирующей комиссией на немецких заводах (в 1946г), после того, как «Фау-1» и ее двигатель «Аргус» были подробно изучены, он внес некоторые изменения в свою конструкцию двигателей и самолета-снаряда. Он весьма уважительно относился к изделиям Вернера Магнуса Максимилиана фон Брауна , но сама идея создания ПуВРД и реактивных снарядов на их основе, не была позаимствована у Германии и возникла параллельно и независимо.

Тот факт, что самолет снаряд 10Х очень похож внешне на «Фау-1» (на 10Х стоял двигатель Челомея), определяется тем, что было прямое указание сверху скопировать «Фау-1», как впрочем и «Фау-2», как чуть позже был скопирован и американский B-29, превратившийся в Ту-4.

Тактиктико-технические характеристики 10Х:

Длина, м - 8.312, диаметр фюзеляжа, м - 0.84, размах крыла, м - 5.36
Вес, кг - 2130
Вес боевого заряда, кг - 800
Двигатель - два ПуВРД Д-3
Тяга, кгс - 1 х 325
Максимальная скорость, км/ч - около 600
Дальность полета, км - 240
Высота полета, м - около 2000

Надо отметить, что все копируемые изделия все же имели некоторые отличия, весьма ощутимо улучшавшие их технические параметры, но в итоге, ни одно из скопированных изделий не получило более или менее серьезного развития, а конструкторы, «пощупав» таким образом зарубежные идеи, предложили свои более перспективные версии. Под руководством В.Н. Челомея была создана целая серия ПуВРД: Д-3, Д-5, Д-6, Д-7, Д-10, Д-13. Двигатели Д-10 в качестве эксперимента устанавливали на самолеты Ла-7 для увеличения скорости полета. Скорость полета в итоге выросла незначительно, а маневренность снизилась. Поэтому данное применение ПуВРД было признано в итоге неперспективным. Однако, в 1947 году на воздушном параде в Тушино несколько самолетов Ла-7 оборудованных Д-10 были продемонстрированы.

По задумке Челомея самолеты-снаряды 10Х, 14Х и 16Х могли применяться, подвешиваясь на самолеты-носители, что позволяло бы им, не входя в зону зенитного огня, весьма эффективно применять их по площадям. Другим вариантом было размещение самолетов-снарядов на подводных лодках. США приняли на вооружение поверхностную модификацию «Фау-1» под наименованием JB-2 «Loon». Результаты исследований опыта применения «Фау-1» при всей ее малой точности наведения говорят о довольно высокой эффективности. Дело в том, что если подсчитать количество и стоимость потерянных Германией самолетов при нанесении бомбовых ударов по Англии, подсчитать потери личного состава пилотов, суммарную стоимость авиабомб, горючего и обслуживания бомбардировщиков, то «Фау-1» оказывается очень сильно дешевле.

Между тем урон, который нанесли эти первые «крылатые ракеты», оказывается больше, чем нанесли немецкие бомбардировки обычным способом.

Самолет-снаряд 10Х конструкции В.Н. Челомея

Вместе с вхождением в ракетную тематику Челомей получил и первый опыт разочарований, и первый опыт конфликтов, и недоброжелателей. В конце сороковых - начале пятидесятых, в СССР велись активные работы по созданию реактивной авиации. Параллельно с В.Н. Челомеем тему самолетов-снарядов прорабатывали сразу несколько КБ, в том числе и ОКБ-155 выдающегося конструктора Артема Ивановича Микояна . Микоян и Михаил Иосифович Гуревич предложили проект КС-1 «Комета» на базе истребителя МиГ-15.

Его модификация предусматривала замену кабины пилота и вооружения зарядом взрывчатки 800кг и системой наведения, которая разрабатывалась на предприятии СБ-1. Предприятие СБ-1 было создано в 1947 году специально под трудоустройство Серго Лаврентьевича Берии , окончившего академию связи в Ленинграде и занимавшегося созданием радиокомандных систем наведения.

ОКБ 51 во главе с В.Н. Челомеем предложило самолеты снаряды 10Х, 10ХН, 10ХМ, 14Х и 16Х наземного, воздушного и морского базирования. Итоговое решение госкомиссии в 1953 году было принято в пользу КС-1«Комета».

Это был первый и сильный удар по самолюбию молодого конструктора. Удар был тем более обидным, что при сравнении комплекса технических характеристик, не смотря на множество новейших конструкторских решений и внедрению весьма перспективных систем наведения, примененных в КС-1, ее преимущество над 10Х было весьма спорным.

Основным аргументом госкомиссии была более высокая скорость полета КС-1. Кс-1 развивала скорость до 1060 км/ч против 825 км/ч у 10Х и 912 км/ч у 14Х. Но полетный вес КС-1 (2700кг) был больше чем 10Х (2130кг). Дальность полета КС-1 была 90 км, а у 10Х 240км - в 2,6 раза больше! Стоимость ракет Челомея была в 15(!) раз меньше чем КС-1, и была немногим более обычной авиационной бомбы. Вес боевого заряда у КС-1 и 10Х был одинаковым - 800кг. КС-1 имела гораздо более высокую точность, а 10Х предназначалась для применения по площадям, не входя в зону ПВО противника.

Главком ВВС маршал К.А. Вершинин, скорее всего согласовавший свое мнение и с Л.П. Берией и тогдашним министром вооружений Д.Ф. Устиновым, вынес вердикт о несоответствии 10Х и 14Х современным требованиям по скорости и точности. Также, в качестве аргумента был приведен тот факт, что пуски ракет Челомея происходили с устаревшего Пе-8, а КС-1 запускали с Ту-4 и Ту-16.

ТТД КС-1 “ Комета “

Но ведь именно ВВС и предоставляло носитель! Причины явно были в большой степени надуманы. Проект Челомея поддержал министр авиационной промышленности того времени М.В. Хруничев, но этого было недостаточно. Совершенно очевидно, что Дмитрий Фёдорович Устинов , принимая решение, не мог не понимать, что по многим показателям - и техническим и экономическим - ракеты ОКБ-51 превосходят КС-1 и нужны армии не меньше, чем КС-1. Тем не менее, Устинову, скорее всего, пришлось покривить душой, «зарубив» проекты Челомея.

Не осуждая Д.Ф. Устинова и понимая в каких условиях приходилось принимать такие часто щекотливые политические решения, воспримем это как факт, отметив лишь то, что данный эпизод вполне возможно стал началом «войны» между Д.Ф. Устиновым и В.Н. Челомеем, которая продлилась до конца их жизни.

Самолет-снаряд КС-1 конструкции ОКБ-155 А.И. Микояна

Итогом принятия на вооружение системы КС-1, которая впоследствии стала применяться на Ту-16, и на базе которой были созданы наземные комплексы «Стрела», «Сопка» и ФКР-1, стало расформирование КБ Челомея и прекращение работ над ПуВРД.

Потеряв возможность заниматься конструкторской деятельностью, В.Н. Челомей переключился на преподавательскую и научную деятельность в МВТУ им. Баумана. Многие его студенты, которые впоследствии стали его соратниками по ОКБ-52, вспоминали, что В.Н. Челомей во многом отличался от других преподавателей. Он был прекрасным педагогом и Учителем с большой буквы, умея очень простым языком изложить весьма непростые темы продольной устойчивости ракеты в полете, возникающих в ней различных вибраций и колебаний, которые могут и отклонить ее от курса и даже разрушить в полете. В.Н. Челомей был всегда очень аккуратно и хорошо одет, был подчеркнуто элегантен, интеллигентен и всегда предельно вежлив с аудиторией. Его артистизм притягивал слушателей. Даже те курсы, которые отличались не очень высокой посещаемостью на других лекциях, на лекции Челомея приходили почти полным составом. На его лекциях всегда было много студентов. Но одновременно отмечают, что спрашивал он достаточно строго. Студентов не ругал, но и поблажек не делал. На первом месте были знания. Именно знания, а не тупая зубрежка, пусть и очень правильная. Ему важнее была глубина понимания материала, понимание студентами сути физических и механических процессов, происходящих в летательных аппаратах. В.Н. Челомей обладал высочайшей уверенностью в том, о чем говорил, даже если был не совсем прав. Но одновременно, умел признавать и ошибки. Он всегда стремился к максимальной наглядности материалов, как докладчик, прекрасно понимая, что его аудитория далеко не всегда состояла из докторов наук и академиков, с которыми можно было общаться на уровне формул, лишь изредка давая необходимые комментарии. Его выступления практически всегда были прекрасно оформлены рисунками, плакатами, схемами, а впоследствии фотографиями и киноматериалами. Он с легкостью мог втянуться в спор равно как со студентом, так и с академиком. Академик Е.А. Федосов в своей книге «Полвека в авиации. Записки академика» вспоминает знаменитый диспут С.П. Королева и В.Н. Челомея, где Королев отстаивал идею тяжелых КР, а Челомей, наоборот, более легких: «Челомей имел очевидные внешние преимущества: он был подчеркнуто аккуратно одет - в костюме со светлой рубашкой и галстуком, его доклад подкрепляли плакаты, где содержались даже не частые тогда статистические данные. Речь его была уверенна, чётка, с хорошо поставленной дикцией. Королев же в каком-то невыразительном темном пиджаке и свитере, со сбивчивой речью, явно ему проигрывал в подаче материала».

Справедливости ради, необходимо отметить, что выдающийся конструктор советской ракетной техники Сергей Павлович Королев имел не очень хорошую дикцию в результате перелома челюсти, который получил во время пыток в НКВД во время сталинских репрессий. Данное сравнение приведено для подчеркивания образа Челомея, но не для сравнения его с Королевым. Однако, многие люди знавшие Челомея всегда подчеркивали его манеру общения и подчеркнутую элегантность. К сожалению, в те времена данный образ не был идеальным образом советского человека. На этот же период приходится весьма продуктивная работа В.Н. Челомея в области науки.

После смерти Сталина в 1953, В.Н. Челомей смог не только вернуться к любимой конструкторской деятельности, но и создать собственное конструкторское бюро ОКБ-52, которое вскоре после создания обрело собственное новое место в подмосковном Реутове, где находится и сегодня.

С приходом к власти Н.С. Хрущева внимание к ракетной технике заметно возросло. К сожалению, в ущерб развитию авиации. И снова, не будем принимать на себя роль критиков деятельности Никиты Сергеевича, поскольку ему приходилось решать вопросы быстрого создания паритета с США по ядерным зарядам, а ракеты, при всем уважении и осознании необходимости развития авиационной техники, позволяли достичь его гораздо быстрее. И бюджет страны был далеко не резиновым. Бесспорно, перегибы в критике авиации были и нанесли ощутимый вред области авиастроения, но безоглядно обвинять Н.С. Хрущева в гонениях на авиацию «из-за его любви к ракетам» было бы недальновидным стереотипом.

В этот период В.Н. Челомей получает достаточно мощную поддержку со стороны ВМФ. Добившись встречи с начальником Главного управления кораблестроения адмиралом П.Г. Котовым, и изложив ему свои идеи, не без поддержки последнего, он смог заинтересовать главкома ВМФ Сергея Георгиевича Горшкова .

В условиях отсутствия у СССР межконтинентальных баллистических ракет (МБР), принципиально новый подход В.Н. Челомея позволял решить сразу несколько важнейших задач. Дело в том, что основным потенциальным противником СССР после начала «холодной войны» стали США. Не имея сухопутной границы с Европой и Азией, США делали ставку на мощный авианосный ударный флот. В то время как у СССР к началу 1946 года было всего 54 надводных корабля и 170 подводных лодок «потрепанных» в боях, флот США имел 615 больших надводных кораблей и 263 подводных лодки. Из них около 30 - многоцелевые авианосцы. С 1952 года США начали строить авианосцы нового типа класса «Форрестол», а с 1954 - атомные типа «Энтерпрайз».

Все они могли нести ядерные заряды. СССР не мог себе позволить симметричный ответ в виде создания аналогичного по мощи надводного флота. В результате была принята доктрина создания сил, способных эффективно уничтожать авианосные соединения. Идея В.Н. Челомея размещения крылатых ракет, имевших индивидуальную систему наведения на подводных лодках, а в последствие и на кораблях, как нельзя лучше вписывалась в новую доктрину ВМФ СССР. Безусловно, что в этой области в СССР велись работы в нескольких КБ, но что касается тяжелых противокорабельных крылатых ракет большой дальности, тут Владимир Николаевич фактически оставил подавляющее большинство конкурентов далеко позади, «взяв реванш» после неудачи с реактивными снарядами типа 10Х. Более того, его первая ПКР П-5 на первых парах до появления первых баллистических ракет приемлемой для СССР дальности, пусть недолго, но фактически обеспечивали если не паритет по ядерным зарядам, то четкое осознание руководства США, что теперь любая их попытка использовать ядерное оружие против СССР гарантированно приведет к катастрофе самих США.

Тактико-технические характеристики ракеты П-5

Идея состояла в том, что дизельные подводные лодки (проект 651), которых СССР до появления ПЛ с ядерным реактором (проект 675) мог производить при необходимости сотни в год. Вооруженные 4 ракетами П-5, подлодки в случае начала ядерной войны подходили к берегам Северной Америки, которая является по сути «очень большим островом», и наносили ядерный удар по береговой линии.

В документальном фильме «Челомей» сериала «Особая папка» приведены слова сотрудника ЦКБ (ныне НПО) «Машиностроения» (бывшее ОКБ-52) Анатолия Благова, который рассказал, что идея Челомея состояла в том, чтобы, нанося удары по береговой линии и на глубину до 500 км (максимальная на то время дальность полета КР П-5), отрезать США и Канаду от внешнего мира на многие десятилетия. Не имея возможности преодолеть зону поражения, США и их ближайший союзник Канада неминуемо были бы ввергнуты в экологическую, экономическую и политическую катастрофу и хаос. Эта стратегия «сварить яйцо всмятку» просуществовала до момента появления на вооружении ракет и самолетов, которые могли достигать уже практически любой точки Земли.

Под руководством В.Н. Челомея были созданы выдающиеся, не имеющие в то время аналогов, противокорабельные ракеты П-5, П-6, П-35, «Аметист», «Малахит», «Гранит» . «Базальт», «Яхонт», «Метеорит», совместный Российско-Индийский «Брамос». Некоторые ПКР по своим параметрам не имеют аналогов до сих пор. Многие из них стоят на вооружении флота и по сей день. 100% подводных лодок, оснащенных противокорабельными ракетами, используют ракеты конструкции В.Н. Челомея и НПО «Машиностроения».

Пуск ПКР П-6 с борта атомной подводной лодки проекта 675

Уникальность Владимира Николаевича как конструктора заключается в том, что он и его ОКБ-52, как факт, были единственными, кто успешно совмещал работу сразу в трех направлениях - крылатые ракеты, межконтинентальные ракеты и ракетоносители, спутники и спутниковые системы.

Впервые в мире, всего через 4 года после полета Гагарина, Челомей создал маневрирующий спутник типа «Полет», на основе которого позже была создана система уничтожения спутников «ИС», которая не была развернута, но, тем не менее, была принята на вооружение в 1993 году, уже после смерти Владимира Николаевича.

По его инициативе была создана система раннего предупреждения о ракетных стартах «УС-К», разрабатывалась система телевизионной глобальной разведки (ТГР). Все советские пилотируемые орбитальные станции, а позже и международная МКС, основаны на базе разработанной в ОКБ-52 пилотируемой разведывательной станции «Алмаз», которая запускалась в итоге под наименованием «Салют».

Конструкция ОПС «Алмаз»:

1 - антенны системы стыковки «Игла»; 2 - датчики солнечной ориентации; 3 - двигатели стабилизации;

4 - вакуумная емкость «Ветер»; 5 - массметр; 6 - запасы воды «Колос-5Д»;

7 - антенны системы связи «Аврора»; 8 - звездный фотоаппарат СА-ЗЗР; 9 - научная аппаратура;

10 - регенерационные патроны; 11 - манипулятор для обслуживания капсулы специнформации;

12 - передатчик системы ручной стыковки; 13 - стыковочный узел; 14 - двигатель коррекции;

15 - капсула спуска информации; 16 - антенна передачи информации «Бирюза»;

17 - топливные баки; 18 - комплексный физтренажер; 19 - фототелевизионная система «Печора»;

20 - длиннофокусный фотоаппарат «Агат-1»; 21 - топографический фотоаппарат СА-34Р;

22 - оптический визир ОД-4; 23 - уголковый лазерный отражатель; 24 - панорамное обзорное устройство ПОУ-М;

25 - телекамера; 26 - инфракрасный датчик вертикали; 27 - электромеханическая система стабилизации и поворота.

Основные параметры первой станции серии «Салют»

Число основных отсеков станции - 3 (переходный, рабочий, агрегатный)

Масса станции без транспортного корабля «Союз-11»,т - 18,5

Общая масса станции после стыковки с кораблем, т - 25,6

Общая длина станции после стыковки с кораблем, м - 21,4

в том числе длина орбитального блока станции, м - 14,4

Объем герметичных отсеков (переходного и рабочего), м3 - 100

Максимальный диаметр корпуса станции, м - 4,15

Максимальный поперечный размер (по раскрытым панелям солнечных батарей), м - 11

Площадь поверхности панелей солнечных батарей, м2 - 42

Энергопитание бортовой аппаратуры - от солнечных и аккумуляторных батарей

Число передающих телевизионных камер на борту - 4

Число иллюминаторов в рабочем отсеке станции - 15

Число иллюминаторов в переходном отсеке станции - 6

Продолжение читайте на сайте: Для Продвинутых - Полководцы - В.Н. Челомей. Часть II

Когда на волнах радиостанции играет любимая композиция, мы с легкостью можем назвать исполнителя и радиостанцию которую в данный момент слушаем. Перепрыгивая с одной радиоволны на другую, название станции для нас не важно, важно как называется любимая композиция. В большинстве случаев, слушая радио эфир, мы не вспоминаем российского физика Попова Александра Степановича (1859—1905), который изобрёл это самое радио.

Когда смотрим театральную постановку и восхищаемся игрой актёров, в меньшей степень думаем о режиссёре, который поставил любимое произведение. Потом, будем обсуждать среди знакомых понравившиеся моменты, но при всём при этом, мало кто подумает, что актёры и режиссёр работают по системе Станиславского Константина Сергеевича (1863—1938).

Когда весь мир празднует день космонавтики и восхищаются достижениями (правильнее было бы сказать «завидуют достижениям») советских конструкторов и всего советского народа, то в первую очередь весь мир вспоминает Гагарина Юрия Алексеевича (1934—1968) и конструктора Королёва Сергея Павловича (1907—1966). При этом роль Челомея Владимира Николаевича (1914—1984) остаётся незаметной для широкого круга людей, и только узкоспециализированные специалисты знают о вкладе конструктора в развитие «Космоса» и безопасности государства. О жизни и творчестве Владимира Николаевича пойдёт наш рассказ.

Нравственные стандарты

Космос, каким его мы знаем, основан в первую очередь на «огромных» баллистических ракетах. Другой технологии доставки полезного груза на большие расстояния, пока человеческие умы не придумали. История ракетной промышленности и ракетной науки берёт свое начало из военного применения, когда противника нужно атаковать разрушительным боезарядом на дальнем расстоянии. Во время Второй мировой войны в 1942 году в Германии создали первую в мире баллистическую ракету малой дальности (с дальностью полёта до 320 км и высотой траектории до 100 км). С августа 1946 года в СССР активно запускались работы по созданию баллистических ракет. Другие страны старались не отставать.

• «Разрушение» — основная задача разработки ракет.

По завершению Второй мировой войны, разработка оружия продолжалась, такова тенденция движения нашей цивилизации. Появились «атомные бомбы», которые были больших размеров и массой по несколько тонн. Следовательно, была поставлена задача о доставке этой бомбы на территорию противника. Межконтинентальные ракеты были одним из решений этой задачи. Сама ракета и математический аппарат, рассчитывающий её полёт не несут никакого вреда людям, в отличие от доставляемого «полезного груза».

• Кстати, современные электронные вычислительные машины (ЭВМ), они же компьютеры и ноутбуки, пришли в нашу жизнь из области громадных научных вычислений. ЭВМ были разработаны в помощь математикам и физикам в тот момент, когда время, затраченное на ручные вычисления начало увеличиваться экспоненциально и это тормозило весь процесс разработки будущего «изделия». ЭВМ стали использоваться в расчётах по ядерному оружию с самого момента их появления. ЭВМ были всего лишь инструментом в достижении цели создания атомного оружия.

В прямой зависимости от нравственных стандартов заказчиков (например руководителей стран) и исполнителей (учёных, конструкторов) находятся результаты того или иного проекта. Можно ставить цель, разрушить и уничтожить противника. Можно ставить цель защищаться от агрессора. А можно ставить цель созидания и развития. В большей степени советским учёным и конструкторам удалось «пролоббировать» (по-русски продвинуть) мирное развитие ракетной отрасли в русле освоения космоса (нежели западным коллегам по цеху), а потому — довести своё дело до реального результата. Разрабатывая межконтинентальные ракеты под присмотром военных, для доставки ядерного оружия на территорию противника, советские учёные смогли осуществить свою общую мечту: «Стать ближе к звёздам».

ЖЗЛ: Челомей

Большинство наших сограждан связывают победы СССР в космосе с именем Королёва. Это неудивительно: первый спутник, первый человек в космосе, первая орбитальная станция. Большинству невдомёк, что было три конкурирующих главных конструкторов межконтинентальных баллистических ракет, примерно равного масштаба: Королёв, Челомей и Янгель. И если Янгель не претендовал на космос, то Челомей активно создавал космические проекты. Королёв «работал на ТАСС», а Челомей занимался исключительно военным космосом, за что на Западе его прозвали «космическим ястребом».

Становление

Владимир Николаевич Челомей родился 30 июня 1914 года в городе Седлеце (ныне Седльце), расположенном неподалеку от Варшавы, в семье учителей. Вскоре началась Первая мировая война, и его родители сочли за лучшее перебраться в Полтаву. В 1926 году семья переехала в Киев.

Владимир окончил семилетнюю трудовую школу и поступил в автомобильный техникум, а после его окончания был зачислен на авиационный факультет Киевского политехнического института. Через год факультет был преобразован в Киевский авиационный институт.

Сказать, что Владимир Николаевич с детства мечтал о небе, нельзя — его больше привлекала наука, в первую очередь — механика. Особенно юношу заинтересовала теория колебаний.

Летом 1935 года во время практики на Запорожском моторостроительном заводе молодой студент продемонстрировал незаурядные знания и способности. Завод никак не мог ввести в серийное производство поршневой авиационный двигатель «мистраль-мажор», лицензия на выпуск которого была куплена во Франции. Одна из секций коленчатого вала постоянно ломалась. Французские инженеры объясняли поломки низким качеством металла. Попробовали увеличить толщину коленвала, но из этого ничего не вышло. Владимир Челомей, проведя необходимые расчёты, предложил, напротив, уменьшить его толщину, чтобы вывести систему из резонансной зоны. Это позволило решить проблему.

Уже в 22 года он издал первую книгу «Векторное исчисление», ставшую учебным пособием, а за один только 1938 год в «Трудах Киевского авиационного института» было опубликовано 14 статей вчерашнего выпускника. В 25 лет он защитил кандидатскую диссертацию, а ещё через год получил Сталинскую стипендию для особо выдающихся молодых учёных, работающих над докторскими диссертациями.

• В 1940 году Челомей был включён в число 50 лучших молодых учёных — сталинских стипендиатов и был принят в докторантуру при АН СССР.

1 июля 1941 года Челомей был принят в Центральный институт авиационного моторостроения (ЦИАМ) на должность научного сотрудника.

Первые успехи и первые недовольства

Несмотря на то, что в 1942 году Совет обороны отклонил предложение молодого учёного-практика Владимира Челомея по разработке крылатых ракет морского базирования, в 1944 году его назначают главным конструктором ОКБ-52 в подмосковном Реутове, где создавались крылатые ракеты для подводных лодок.

Идея о создании пульсирующего двигателя появилась у Челомея ещё в студенческие годы после прочтения статьи профессора Бориса Стечкина «Теория воздушно-реактивного двигателя». Сам Стечкин работал над созданием воздушно-реактивного ускорителя в спецтюрьме. В 1943 году он был освобождён и забросил эту тему, а В.Н. Челомею пришлось завершать ускоритель самостоятельно.

Двигатель, созданный Челомеем, появился одновременно с немецкой разработкой Пауля Шмидта (к нам немецкий ПД попал от англичан, которые в июне 1944 года сбили ФАУ-1, оснащённый этим двигателем). Сталин принял решение наладить в СССР производство этих самолётов-снарядов. Так как на «ФАУ-1» использовался пульсирующий воздушно-реактивный двигатель, задача была поручена Челомею. Владимир Николаевич стал директором и главным конструктором авиационного завода №51, сохранив за собой должность начальника отдела реактивных двигателей ЦИАМ. Уже через месяц была подготовлена вся конструкторская документация и ракета «ФАУ-1» была запущена в производство. Но конструкция ракеты была крайне ненадёжной.

В феврале 1953 года вышло постановление Совета министров, которое прекратило все работы по созданию крылатых неуправляемых ракет с пульсирующими воздушно-реактивными двигателями, признав их бесперспективными.

В июне 1954 года вышел приказ Минавиапрома о создании специальной конструкторской группы под руководством Челомея.

Но это уже был другой человек. Главное правило, которое интеллигентнейший Владимир Николаевич вывел из прошлого, звучало довольно грубо, зато понятно:

«Не сожрёшь ты, сожрут тебя».

В 1959 году челомеевское ОКБ-52 (впоследствии НПО «Машиностроение») приступило к созданию ракеты «Аметист», которая стала первой в мире ракетой с подводным стартом. За ней последовали и другие разработки Челомея — «Малахит», «Базальт», «Гранит», «Яхонт», которые и поныне стоят на вооружении.

По мере того как ОКБ-52 разрабатывало новые крылатые ракеты, Челомей наращивал производственные мощности. При этом он преследовал две цели:

• Во-первых, стремился к тому, чтобы не зависеть от смежников.
• Во-вторых, опасался, что заказ на противокорабельные крылатые ракеты у него могут отнять, а потому планировал освоить производство межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

В 1963 и 1964 годах сданы на вооружение ВМФ комплексы ракетного оружия с ПКР П-35 и П-6. Именно с этого началась эра атомного судостроения СССР. Ракетный комплекс П-6 был принят на вооружение в 1964 году и стал одним из основных видов вооружений подводного флота.

«Любимчик»

Весьма часто встречается мнение о том, что Челомей добился такого успеха благодаря тому, что в его КБ работал сын Хрущёва, Сергей Никитич Хрущёв. Также бытует мнение, что «Челомей сразу забрал к себе в КБ молодого специалиста Сергея Хрущёва».

Сергея Хрущёва сосватал Челомею Лев Иванович Ткачёв — знаменитый разработчик гироскопов, применяемых в системах наведения, ориентации и стабилизации летательных аппаратов. Челомей предлагал ему работать у себя, а тот привёл Сергея Хрущёва к Челомею. Не будем говорить, что Владимир Николаевич не понимал, что может сулить наличие в КБ такого сотрудника, и в складывающихся жёстких условиях конкуренции между КБ, занимавшихся сходными проблемами, он воспользовался случаем. По воспоминаниям дочери Челомея Евгении Талызиной:

«Владимир Николаевич неоднократно дома сетовал, что не знает, чего больше принесло принятие на работу сына «вождя партии» — выгод или хлопот».

Генератор идей

Владимир Николаевич Челомей (1914 — 1984 гг.)

Сергей Хрущёв — отечественный инженер, сын Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущёва в своей книге «Никита Хрущёв: рождение сверхдержавы» приводит следующее воспоминание о Челомее.

«Десять лет я проработал с Челомеем с 8 марта 1958 года по июль 1968 года. За эти годы я многому научился. В этом человеке смешалось многое: хорошее и плохое, высокое и низкое. Но главное — он родился личностью и личностью прожил свою жизнь. С годами картина проясняется, мелкие и даже крупные обиды уходят в тень, растворяются в главном содержании человека. О Челомее ещё напишут книги. Я же позволю себе остановиться лишь ненадолго, вспомнить некоторые штрихи. К примеру, не по-современному Владимир Николаевич относился к званию инженера. Для него инженер — это не выпускник высшего учебного заведения, а мастер, познавший суть вещей.

«Хороший инженер способен описать летательный аппарат системой из двух дифференциальных линейных уравнений второго порядка, плохому не хватит и десятка страниц», — любил повторять Челомей.

Фраза требует пояснения. Настоящий инженер, глубоко проникая в суть вещей, отбрасывает всё неважное, оставляет только то, без чего невозможно обойтись. Обычный же специалист, боясь упустить главное и не зная, где оно, нагребает в кучу всё без разбора. Частности заслоняют основное, исчезает понимание происходящего процесса. Хорошим инженером, конечно, нужно родиться. Но этого мало, требуется ещё и школа, и учителя. Владимир Николаевич умел и любил учить. […] Его распирало от новых идей. Владимир Николаевич рванулся в космос. И там его идеи опережали время. В космос надо на чём-то добираться: нет проблем — Челомей предлагает создать ни на что не похожие носители. Ещё полшага — и готовы проекты новых баллистических межконтинентальных ракет. И снова его мысль возвращалась к морскому оружию. И опять новые идеи.

Он готов был соревноваться с кем угодно: с Янгелем, с Королёвым и с самим Вернером фон Брауном.

Если Королёва хочется назвать интегратором идей: он их собирал, взращивал, пробивал им путь в жизнь, с отеческим вниманием следил за их взрослением, то Челомей — генератор идей.

Он их извлекал из себя, как фокусник платки из бездонной шляпы. И тут же делился ими со всеми желающими, что жалеть — у него в запасе новинок без счёта, одна оригинальней другой. […]

Родить идею для Челомея оказывалось куда проще, чем выпестовать её, довести до серии, позаботиться об удобстве эксплуатации. В этом он уступал Королёву, а в последнем оба не могли тягаться с Янгелем».

«Золотые времена»

С приходом к власти Никиты Хрущёва, который одним из первых политических лидеров XX столетия осознал необходимость формирования ракетных войск стратегического назначения (РВСН) как основного вида ВС страны, для Челомея наступили «золотые времена».

Хрущёв, считавший развитие ракетных войск кардинальным средством решения проблем при возникновении военно-политического конфликта, принимает решение передать ряд ОКБ авиационной промышленности конструкторам ракетно-космических систем. Так, к ОКБ-52 Челомея было присоединено авиастроительное ОКБ-23 Владимира Мясищева, который создал мощный стратегический бомбардировщик МТ-3, способный с дозаправками в воздухе легко достичь США, а затем вернуться без посадки на родной аэродром.

Также к ОКБ-52 был присоединён и авиационный завод имени Михаила Хруничева. Этот завод в начале 60-х годов ХХ века был лучшим авиапредприятием в СССР.

В годы холодной войны в процессе развития стратегических ядерных сил между двумя сверхдержавами — США и СССР — сложилась, как ни странно, ситуация, сделавшая возможность мирного сосуществования реальной и получившая название «взаимного гарантированного уничтожения». Ни США, ни Россия, будучи двумя самыми мощными ядерными державами, явно не хотели быть уничтоженными. И сохранение баланса наступательных стратегических средств, в первую очередь между этими странами, и являлось гарантом мира на Земле.

Уникальность Владимира Николаевича как конструктора заключается в том, что он и его ОКБ-52 были единственными, кто успешно совмещал работу сразу в трёх направлениях:

• крылатые ракеты,
• межконтинентальные ракеты и ракетоносители,
• спутники и спутниковые системы.

Околоземная бомба

Сразу же после первых полётов советских космонавтов руководство военно-воздушных сил представило в Минобороны СССР свои предложения по завоеванию превосходства в космосе. Для этого предлагалось использовать опробованную в воздушных боях тактику — разведка, перехват и удар (таран). Этому даже посвятили заседание научно-технического комитета Генштаба, проходившее 13 сентября 1962 года. Космонавты Андриян Николаев и Павел Попович (они впервые совершили групповой полёт на кораблях «Восток-3» и «Восток-4» в августе 1962 года) рассказали, как можно приспособить пилотируемые ими космические корабли для решения боевых задач в космосе, и выразили готовность участвовать в программе.

Жизнями космонавтов в Генштабе рисковать не стали. На базе «Востока» был создан беспилотный спутник-разведчик «Зенит».

Чтобы показать США, «кто в космосе хозяин», Никита Хрущёв, поручил конструктору Владимиру Челомею разработать тяжёлую ракету 8К82, которая могла бы вывести в космос ядерную боеголовку мощностью 150 мегатонн. По замыслу, заряд должен был летать на околоземной орбите как обычный спутник, а в нужный момент по команде из Москвы обрушиться на Америку.

• Детище Челомея — ныне всемирно известная ракета-носитель «Протон» — было рождено отнюдь не для коммерческих запусков, а чтобы вывести на орбиту 150-мегатонную атомную бомбу.

Справедливости ради следует заметить, что идея использования ударных космических систем принадлежит Вальтеру Дорнбергеру (1895—1980). Он руководил производством ракет «ФАУ-2», а после второй мировой войны работавший в США, первым предложил разместить ядерное оружие на орбите.

• В октябре 1963 года ООН приняла «Декларацию о недопущении использования ядерного оружия в космическом пространстве». По правилам ООН космическим считается аппарат, который совершил хотя бы один виток вокруг Земли.

СССР её поддержал, но от своих планов не отказался. Изменился лишь подход к решению проблемы: теперь ставка была сделана на глобальные ядерные ракеты. Ракеты же с ядерным зарядом хотя и выводились в космос, но полного оборота не совершали.

Конкуренты и «партнёры»

Руководитель ОКБ-52 Владимир Челомей, снискавший славу в создании крылатых ракет для военно-морского флота, в 1963 году завершил разработку боевой ядерной ракеты УР-500 (стала базовой моделью для ракета-носителя «Протон»). Конструктор предложил на базе УР-500 создать космическую ракету для полета на Луну. При этом одной ракетой он не ограничился, пообещав создать и собственный «Лунный корабль-1». И хотя расчёты показали, что комплекс из УР-500 и ЛК-1 из-за весовых ограничений непригоден для организации экспедиции на Луну и сможет лишь облететь её, Челомея это не смутило. Он выступил с инициативой создания специальной «лунной» сверхтяжёлой ракеты УР-700, способной доставить на Луну такой корабль, который смог бы самостоятельно вернуться на Землю.

Однако, если Челомею Хрущёв симпатизировал, то Королёва глава государства буквально боготворил. А сам Королёв, несмотря на провал программы исследования Луны автоматическими станциями (в конце 1965 года он передаёт эту тематику в НПО им. Лавочкина), уступать не собирался. В том же 1963 году Королёв разработал эскизный проект своего лунного комплекса, состоящего из супертяжёлой ракеты Н1 и корабля ЛЗ.

В этой ситуации Хрущёв так и не решился отдать предпочтение кому-то одному из фаворитов: Королёву или Челомею.

В августе 1964 года постановлением ЦК и Совмина была официально утверждена советская лунная программа. Право первым отправить советского человека к Луне получил Владимир Челомей. Правда, корабль должен был лишь один раз облететь Луну и вернуться на Землю. Это должно было стать космическим подарком к 50-летию революции. А вот проект УР-700 поддержан не был. Это означало, что челомеевский корабль на самой Луне так и не побывает.

Право прилуниться досталось Королёву. С помощью ракеты Н1 ему предстояло отправить на лунном комплексе Л3 экипаж из двух человек, один из которых должен был совершить прогулку по Луне уже в 1968 году.

В августе 1965 года Военно-промышленная комиссия Совмина рассмотрела ход выполнения лунной программы и признала его неудовлетворительным. У Челомея уже был носитель (в июле 1965 года состоялся первый успешный пуск УР-500), но работа по созданию корабля не заладилась. Зато Королёв смог представить практически готовый корабль. И это позволило Королёву потеснить конкурента.

• В октябре 1965 года правительство принимает решение о совмещении наработок двух КБ: на челомеевской УР-500К облететь Луну должен был королёвский пилотируемый корабль с двумя космонавтами.

Между Челомеем и Янгелем, Челомеем и Королёвым не было таких непримиримых конфликтов, как например, между Королёвым и Янгелем или Королёвым и Глушко — конструктором ракетных двигателей. Была конкуренция, критика, отстаивание, порой жёсткое лоббирование, своих интересов, но не было открытой вражды или ненависти, неуважения. Непримиримая вражда возникала там, где конфликт задевал личные отношения. Глушко и Королёв, будучи изначально друзьями, поссорились на почве противоположных взглядов относительно топлива для ракет. И отказ от работ над лунной ракетой Н-1, и создание Глушко двигателей для ракет Челомея и Янгеля Королёв воспринял как предательство. Янгель с Королёвым тоже поссорились на личной почве. Равно как Устинов ненавидел Челомея, а Челомей, видимо, испытывал не менее «тёплые» чувства к Устинову. Это парадоксальная ситуация, когда изначально люди скорее всего, не испытывали друг к другу негатива, оба были умными, образованными, в силу стечения множества фактов, стали непримиримыми врагами. Возникали ли обиды и конфликты «сами собой», или были кем-то аккуратно инициированы, ещё предстоит узнать. Один вопрос остаётся открытым: стимулировали ли они процесс развития науки и техники, или наоборот, способствовали их торможению, поскольку каждый тянул одеяло ресурсов на себя?

Политик

Любое дело в СССР зависело от политической конъюнктуры. Когда в 1964 году сняли Первого секретаря ЦК КПСС Хрущёва, на Челомея обрушился шквал проверок, инициированных в ЦК.

Главным недругом был Устинов. На страницах многих воспоминаний роль министра обороны СССР в решении вопросов военно-промышленного комплекса описывается неоднозначно. Его отношение к Челомею, его предприятию, многие очевидцы называют «зловещим». Этому неоднократно пытались дать объяснение. Возможно, правы те, кто полагает, что артиллерист Устинов считал ракетостроение продолжением артиллерии. Он покровительствовал только своим. Челомей — авиатор, т.е. чужой, при этом он убеждён, что может делать ракеты лучше. Устинов решил, что Владимира Николаевича нужно уничтожить. Не физически, конечно. Всего лишь сузить его профессиональные горизонты: не допускать к космической тематике, оставив его ОКБ только морские проекты. Челомею устроили «чистилище». Принципиальную позицию в спорах заняли Келдыш, Сербин, ряд главных конструкторов, прежде всего Исаев. Челомея поддерживали оба министра обороны — сначала Малиновский, затем Гречко. И тот, и другой в разное время выходили на Брежнева и объясняли ему полезность ОКБ Челомея для общего дела. И это был один из эпизодов того противостояния, которое разгорелось между конструкторами, стоявшими за каждым из них генералами и партийными функционерами.

Одновременно со снятием Хрущёва, в стране разгорелась настоящая «гражданская ракетно-космическая война», причиной которой стало отсутствие, как это ни странно для советской страны, центрального планирующего и координирующего государственного органа, каким была в США государственная (!) организация управления развитием и планированием в аэрокосмической области — НАСА.

Что же позволило Челомею встать наравне с этими выдающимися конструкторами? Конечно, не протекция Никиты Хрущёва.

• Основную роль сыграл талант Владимира Николаевича, вмещающий в себя способности учёного, инженера, аналитика и политика.

Кроме того, Челомей умел сам работать и мог заставить это делать других. Относясь к своим сотрудникам как к винтикам большой машины, двигателем которой был он сам, конструктор порой ночевал на своём предприятии, а коллектив КБ в мирное время находился на казарменном положении. Но, наверное, только так Челомей мог выстоять в жестокой конкурентной борьбе, которую он вёл с Королёвым и Янгелем.

Победу в этой космической гонке обычно одерживал тот, кто наиболее интенсивно использовал труд подчинённых и более тщательно прорабатывал свои проекты, и тот, кто применял нечистые приёмы. Их не чурался ни Челомей, ни Королёв. Первый добился, после поглощения мясищевского бюро, закрытия и перепрофилирования КБ Лавочкина, причём 30 основных разработчиков этого КБ перешли на работу к Челомею. Королёв же «проглотил» КБ Грабина, производившего пушки.

Но порой для успешной деятельности этого не хватало.

• В то время, как и, наверное, сейчас, судьба пусть даже самого уникального проекта зависела не от экспертов и специалистов, досконально разбирающихся в проблемах, а от людей, обычно далёких от космонавтики и авиации, но курировавших эти проекты или пытавшихся при их помощи решить какие-то свои амбициозные политические планы.
  Такими людьми в России были чиновники, партийные деятели вплоть до генеральных секретарей КПСС, членов Политбюро и руководителей правительства.

Чем занять космонавтов?

Во времена лунной гонки возник вопрос: чем дальше занять космонавтов? И первыми, пилотируемой космонавтикой заинтересовались военные. Полёты первых кораблей их обнадёживали: человек в космосе оказался способен управлять кораблём, как самолётом.

• В планах генералов уже вырисовывался военно-космический флот — аналог авиации в глобальном варианте. Космонавтика позволяла вести разведку и наводить боевые средства на цели в любой точке Земли, а в перспективе — и наносить удары прямо из космоса, или сбивать спутники противника.

Самим космонавтам отводились при этом и роли, как в авиации: пилотов, штурманов, наблюдателей, наводчиков или стрелков.

В середине 1960-х военные программы процветают. Академик Владимир Челомей начинает создание пилотируемой станции «Алмаз», а филиал королёвского КБ под началом Дмитрия Козлова — целого ряда кораблей «Союз», среди которых перехватчики и разведчики. США в те же годы занялись созданием военной станции MOL (Manned Orbiting Laboratory) и кораблей Gemini B для неё. Но интерес военных к космонавтам вскоре угас.

Дело в том, что, пока обе страны пытались начинить пилотируемые корабли батареями фотокамер и радаров и даже вооружать пушками и ракетами, беспилотные спутники совершили мощный рывок в своём развитии. Так, в Советском Союзе уже появились спутники «Зенит», которые вели фоторазведку, «Молнии» обеспечивали связь, аппараты типа ИС могли перехватывать другие спутники, а система УС — выдавать целеуказание для ракет. Это было именно то, чего военные хотели от космонавтов, но за меньшие деньги, ведь на орбиту не надо было возить человека.

В итоге программа MOL, так и не состоявшись (при цене $2,2 млрд) и была закрыта в 1969 году, программа военных «Союзов» — в 1967-м. Дольше всех протянул проект «Алмаз».

В 1970-х две такие станции успели принять на орбите военные экипажи. Но в конце концов Челомей был вынужден сделать «Алмаз» беспилотным.

Спустя четверть века после закрытия программы пилотируемой военной станции замначальника проектного отделения челомеевского КБ Анатолий Благов очень доходчиво объяснял её проблемы:

«1 килограмм полезного груза на орбите стоит $5 тыс. Вот у нас в станции было воздуха 100 куб. м. Значит, 100 куб. м стоили $500 тыс. А если три человека начинают там работать и заниматься физическими упражнениями, то им хватает этого всего на три дня. 20 грамм воды будет стоить порядка $100, то есть каждый глоток воды. А надо выпить этой воды около 2—2,5 литров в день. Посчитайте, во что обходится это всё. То есть, нужно найти человеку такую работу на орбите, которая бы оправдывала, окупала те затраты, которые каждый пуск, каждый полёт требуют».

У военных такой работы для человека в космосе так и не нашлось. Но проигрыш лунной гонки в свою очередь требовал уже от СССР придумать для поддержания завоёванных позиций в космонавтике что-то такое, чего не было у США. И на базе «Алмаза» спешно создаётся «Салют» — долговременная орбитальная станция (ДОС) для научных экспериментов, а в перспективе — для постоянного присутствия человека на орбите.

Оборонительно-наступательный комплекс

Интегрированный оборонно-наступательный океаническо-сухопутно-космический комплекс — разработка 1960-х годов в сфере военно-космических технологий коллектива под руководством Челомея в ОКБ-52, которая осталась в проекте. Исходно, комплекс разрабатывался как новая система противоракетной обороны страны в рамках конкурса на замену экспериментальной системы «А», для исполнения соответствующих решений Политбюро ЦК КПСС. Проекты систем ПРО других конструкторов были:

1. проектами зональной или объектовой ПРО, обеспечивающими только противоракетную оборону Москвы и Московской области, и, в долгосрочной перспективе, некоторых других крупных промышленных центров, они не были проектами общесоюзного характера, которые могли бы обеспечить безопасность всей территории Советского Союза от ядерной угрозы,
2. обеспечивали оборону столичного региона только от одиночных ракет, от случайных и провокационных запусков, а не от массированного ракетно-ядерного удара,
3. были системами сухопутного базирования, преимущественно стационарными.

Челомей же предполагал создание системы ПРО, которая решает следующие задачи:

• обеспечить противоракетный «зонтик» надо всей страной, эффективно совладать с угрозой применения противником всего ядерного арсенала единовременно,
• элементы размещались не только на суше, но и на море, и в космосе, обеспечивая таким образом дополнительную надёжность работы всей системы в целом (океаническо-сухопутно-космический).

В процессе работы над системой противоракетной обороны, Челомей пришёл к выводу о необходимости выхода проектно-изыскательских работ за пределы сугубо оборонительной тематики и дополнения создаваемого им нового вида оружия наступательными возможностями, что делало этот комплекс уникальным в своём роде (оборонительно-наступательным).

• За всё время испытаний изделий В.Н. Челомея ни разу не было катастроф. Были неудачные пуски, были поломки, отказы, но ни разу не гибли люди.
• Ракеты УР-100 до сих пор стоят на вооружении стратегических ядерных сил, в том числе все наши подводные лодки, которые вооружены крылатыми ракетами для борьбы с авианосцами, вооружены ракетами, которые сделал В.Н. Челомей или его последователи. Именно он впервые предложил идею разделяющихся боеголовок, но только реализовали её первыми в США. Его ракетами вооружены почти все крупные надводные корабли ВМФ России и береговые противокорабельные комплексы.
• Ракета носитель «Протон» остаётся одной из самых мощных и востребованных ракет в мире.
• Международная космическая станция (МКС) содержит модуль «Звезда», который создан на основе станции «Алмаз», сконструированной КБ Челомея.
• 20 марта 1986 года через два года после смерти Челомея в Государственном реестре научных открытий СССР была зафиксировано новое открытие за номером 314 с наименованием «Явление аномально высокого прироста тяги в газовом эжекционном процессе с пульсирующей активной струей». Авторы И.О.Кудрин и А.В. Квасников являются членами авторского коллектива Челомея, который за несколько лет до открытия, уже фактически, предвидел то, что рано или поздно оно состоится.

В этом месте прервём основную линию повествования и переключим внимание на другую тему — советскую литературу. В советской литературе есть очень значимые произведения относящиеся к космической теме. Например произведения писателя Ивана Антоновича Ефремов, о котором далее пойдёт речь.

Иван Ефремов

Не будем подробно рассказывать про жизнь и творчество Ефремова, надеемся что читатель что-то о нём слышал или даже знаком с произведениями. Если вы впервые слышите эту фамилию, то это большая досада — это нужно скорее исправить. Для начального ознакомления рекомендуем прочитать статьи: « », « ».

Родился Иван Антонович 10 апреля 1908 года, что очень рядом с днём космонавтики. Некоторые его произведения носят космическую тематику, например «Туманность Андромеды» (1957) или «Час быка» (1970, книжное издание).

Ефремов своими произведениями отправлял людей в далёкие просторы космоса, насыщал произведения подробными техническими сведениями, как реальными, так и вымышленными. Читатели его произведений, «побывали в космосе» задолго до того, как инженеры, учёные, авиаконструкторы, изобретатели смогли построить техническое устройство, способное вывести человека за пределы стратосферы. В этом плане писатели были на несколько шагов впереди конструкторов, потому, что развитие технических решений не поспевает за полётом фантазии творческого человека. Творчество Ефремова было по душе читателю. Его произведения печатались, переиздавались и переводились на другие языки. К тому же, в 1967 году вышел на экран научно-фантастический фильм «Туманность Андромеды», снятый по одноимённому произведению.

Не всё так было гладко и радостно. Некоторым пришлось не «по вкусу» творчество писателя, а конкретно — произведение «Час Быка». Роман вышел спустя тринадцать лет после публикации «Туманности Андромеды».

• Ефремов создал продолжение — социальную работу, которая является масштабнейшей не только в фантастике, но и во всей советской литературе.

Председатель КГБ Ю.В. Андропов 28 сентября 1970 года в письме в ЦК КПСС прямо пишет, что Иван Ефремов в этом романе:

«Под видом критики общественного строя на фантастической планете «Торманс» по существу клевещет на советскую действительность».

А в постановлении Секретариата ЦК с грифом «Совершенно секретно», сказано:

«…писатель допустил ошибочные оценки проблем развития социалистического общества, а также отдельные рассуждения, которые дают возможность двусмысленного толкования».

После доносов в ЦК КПСС о «враждебном» содержании романа секретарь ЦК П.Н. Демичев, отвечавший за идеологию и культуру, пригласил писателя на беседу.

Демичев завёл речь о внесении в текст романа некоторых изменений. Иван Антонович требуемые поправки сделал, роман был издан.

После смерти писателя и таинственного обыска в его квартире, роман «Час Быка» начали изымать из библиотек и перестали публиковать.

Остановимся на словах о романе Юрия Владимировича Андропова. Видно, что он роман либо читал целиком, либо как минимум знаком с его сюжетом. Его слова о том, что роман «клевещет на советскую действительность» говорят о многом. Роман, по мнению Андропова клевещет не на советский строй, как таковой, не на идеологию коммунизма, а на «действительность», а это означает, что Ю.В. Андропов, знающий «внутреннюю кухню» власти в СССР не по газетам, телевидению или разговорам на кухнях, нашёл в описании управления планетой «Торманс» явные аналогии с тем, что имело место в управленческой верхушке Советского Союза.

Спустя десятилетия, уже после краха СССР, будучи на пенсии, П.Н. Демичев в 2002 году в телефонном разговоре с М.С. Листовым сказал примерно следующее:

«Ефремов был великий человек. Если бы его не запрещали, а изучали, многих бед в последующем удалось бы избежать».

Получается, член ЦК КПСС Пётр Нилович Демичев сознаётся в том, что запрещение романа привело к тяжёлым последствиям, если не краху СССР. Причём умалчивается, была ли это ошибка или осознанное действие некоторых лиц, а также то, кто конкретно из этих «лиц» несёт ответственность за данное решение.

Сад растёт сам?

Глобальная политика того времени строилась на противодействии двух систем:

• капиталистической — в лице США и союзников,
• коммунистической — СССР и союзники.

Военные возможности США и СССР настолько велики, что способны уничтожить всё живое на планете Земля. При всех минусах и плюсах обеих систем, СССР обгонял коллективный капитализм и выходил на лидирующие позиции по всем показателям.

Разработанный Челомеем оборонительно-наступательный комплекс (как и другие его проекты) подымал военную мощь СССР на несколько порядков по сравнению со всеми возможными противниками того времени. Этот комплекс сильно перевешивал чашу весов в сторону Москвы. Как ни странно, но руководители любят разговаривать с позиции силы, с позиции которая является примитивной и простой, которая даёт сиюминутный результат.

Ефремов же со своим романом, выступил с критикой социологической науки не только родной страны, но и западных стран тоже. В романе также показаны пути выхода из деградационного пути развития (см. работу «Иван Ефремов — человек эры Кольца и его «Час быка»). Эти пути не самые простые и осязаемые, в отличии от впечатляющего и мощного военного пути. Но путь праведного развития социологической науки, даёт результаты на много лет вперёд и носит более устойчивый характер.

В свою очередь, в негласном тандеме, по своей творческой инициативе Владимир Николаевич Челомеем с Иваном Антоновичем Ефремовым, работали над решением концептуальных задач безопасности внутренней и внешней (нормальная социология и комплексная защита всей территории СССР).

Не всем это понравилось. Поэтому точечными воздействиями на конкретных людей, были задействованы механизмы блокирования деятельности конструктора Челомея и писателя Ефремова. Чтобы своими мыслями, работами и видениями будущего они не мешали «привычному ходу вещей».

• Кто проводил эти точечные воздействия? Вопрос остаётся открытым. То ли само руководство СССР приняло такое решения, то ли кто-то другой принял решение, а руководство СССР было лишь исполнителем.

Такими точечными воздействиями (создавать структурные проблемы и блокировать освоение творческого потенциала конкретного человека), подрезаются «лишние люди», которые не укладываются в общую линию движения руководства государства в частности и техногенного пути развития цивилизации планеты Земля в общем.

Правильная социология и военная недосягаемая мощь СССР не были нужны хрупкому балансу сил, но это было необходимым для нормально праведного развития советского государства. Что произошло после этого с СССР, мы все прекрасно знаем…

Заключение

Капитализм — это прекрасный «Мерседес», который замечательно собран, с мягким салоном, с хорошей шумоизоляцией и мягкой подвеской, в котором приятно расслабиться и наслаждаться поездкой по оглашению — неведомо куда, а по умолчанию — в неорабовладельческое общество (достаточно посмотреть западную фантастику о будущем).

Коммунизм — это плохо собранный, с кривым салоном и отсутствием какого-либо комфорта «Звездолёт». Но этот «Звездолёт» на несколько технологических уровней опережает развитие творческой и научной мысли «Мерседеса» и летит он в праведное общежитие человечества.

Цивилизация застряла на ступени развития, при которой удобно кататься в мягких салонах не напрягая себя мыслями о дальнейшем развитии. Однако всё ещё есть люди которые мечтают о будущем, верят в его достижение, и главное у этих людей есть мысли, идеи и возможности к построению качественного «Звездолёта», на который пересядут все жители Планеты Земля.

Владимир Челомей, пожалуй, был единственным в мире конструктором, который с блеском разрабатывал и крылатые ракеты, и космические аппараты, и долговременные орбитальные станции.

Его боевые межконтинентальные ракеты различной модификации, перешедшие из XX в XXI век, до сих пор находятся на вооружении российской армии.

В связи с тем, что Челомей разрабатывал сверхсекретное оружие, да еще в условиях «холодной войны», его имя долгое время скрывалось от широких масс. Разработки конструктора стали известны лишь после того, как СССР приоткрыл свои тайны, в том, числе и военные.

Особенно приятно, что этот гениальный ученый был нашим соотечественником. Он родился 30 июня 1914 года в Киеве в скромной семье учителя начальных классов.

Мальчика с детства влекли к себе моторы и двигатели на автомобилях, самолетах, кораблях. Поэтому после окончания семи классов (тогда обязательным было не 9-тилетнее, а семилетнее образование) он пошел учиться в Киевский автомобильный техникум. Немудрено, что после учебы в техникуме Владимир избрал для продолжения образования авиационный факультет Киевского политехнического института. Именно там он в полной мере мог удовлетворить свою страсть к разбору разных двигателей и пониманию принципов их работы.

Челомей с блеском окончил институт, и ему предложили продолжить научные исследования в аспирантуре. (Кстати, Владимир Николаевич был очень разносторонней личностью. Его влекли не только двигатели. Он неплохо разбирался в литературе и искусстве, владел несколькими европейскими языками, в том числе немецким, французским и английским, что для технаря в общем-то неожиданно). Начинающий, но очень талантливый ученый с радостью согласился. Его дарование не прошло незамеченным и главами киевских конструкторских бюро. Они наперебой приглашали Челомея к себе на работу.

Работа над «оружием возмездия»

Когда грянула Великая Отечественная война, знания и талант Челомея в это трудное время пришлись как нельзя кстати. Больше всего его занимали работы над созданием баллистических ракет. Несмотря на то, что в 1942 году Совет обороны отклонил предложение молодого инженера по разработке крылатых ракет морского базирования, его идеи пришлись по душе военным.

Советское руководство было намерено любой ценой взять на вооружение ракеты после того как оно узнало о производстве в Германии так называемого «оружия возмездия» – крылатых ракет ФАУ-1 (первый беспилотный летательный аппарат, самолет-снаряд) и баллистических ракет ФАУ-2, которыми фашисты обстреливали Лондон, Антверпен, Париж. На тот момент это были первые в мире ракеты, используемые в военных целях.

И хотя они не имели высокой точности попадания и были весьма ненадежны, так как многие из них взрывались при взлете, первые лица СССР оценили перспективность нового смертоносного оружия и приказали разведке достать их образцы.

В 1944 году в качестве трофеев Советскому Союзу достались несколько ракет ФАУ-1 при занятии территории испытательного полигона недалеко от города Близна в Польше. В то же время срочно было создано специальное конструкторское бюро (ОКБ-52 в подмосковном Реутове) для работ с добытыми самолетами-снарядами. Его снова возглавил Владимир Челомей, который, разобравшись с устройством ФАУ-1, спроектировал ракеты «10х», работавшие так же, как их немецкие аналоги. Первые испытания ракет Челомея начались в марте 1945 года на полигоне в районе Ташкента.

В отличие от ФАУ-1, советские «10х» предназначались для запуска не только с наземных позиций, но также с самолетов и установок корабельного базирования. Летные испытания закончили в 1946 году, однако ВВС отказались принять эти ракеты на вооружение, прежде всего из-за низкой точности системы наведения (попадание в квадрат 5Х5 км с расстояния 200 км считалось большой удачей, поскольку значительно превосходило прототип).

Тем не менее, Челомей продолжил разработки ракет уже в послевоенное время, пока вокруг него не начали сгущаться тучи. Несмотря на успешность испытаний детищ Челомея, в октябре 1952 года главный маршал авиации Константин Вершинин обвинил его в фальсификации результатов стрельб. Сегодня предполагается, что гениальный конструктор оказался жертвой сложной интриги военных против руководства Минавиапрома. А тогда власти, как всегда, предпочли не разбираться, кто был прав, а кто виноват, и поверили своим генералам, а не Челомею. В результате он был на девять лет отстранен от серьезной работы. Вполне возможно, что у военных шишек нашлись любимчики в среде оружейников, которым они и предпочли отдать престижные заказы на новую технику. Владимир Николаевич в то время, видимо, не имел влиятельных покровителей в Министерстве обороны и Генштабе. К тому же, он отличался непростым и очень независимым характером, что всегда было не по нраву чиновникам любого уровня.

«Придворный» конструктор

К счастью для конструктора, его заметил новый генсек СССР Никита Хрущев и вернул к научным разработкам. А до того Челомей был вынужден трудиться практически на голом энтузиазме. Вот как на тот момент, по описанию очевидца, выглядело его почти не финансируемое КБ: «Не верилось, что в таких условиях могут рождаться серьезные разработки. Основная конструкторская работа велась в ветхом трехэтажном здании старой фабричной постройки, а рядом в помещении, похожем на сарай, располагался сборочный цех. Территорию окружал обыкновенный деревянный забор, а через КПП бабушка пропускала всех подряд, даже не спрашивая пропусков. И здесь ковалась наша военно-морская мощь!»

Хрущев побывал на предприятии Челомея, ознакомился с его проектами, а так как генсек считал, что ракеты – самое лучшее из всех видов современного оружия, то специальным указом Политбюро СССР открыл «зеленую улицу» Королеву и Челомею на разработку новейших ракетных комплексов самого различного назначения: от подводных, надводных и авиационных до межконтинентальных. Причем, денег на эти разработки он не жалел. И вплоть до конца правления Хрущева КБ Челомея процветало. Так, к его КБ-52 было присоединено авиастроительное ОКБ-23 Владимира Мясищева, который создал мощный стратегический бомбардировщик МТ-3, способный с дозаправками в воздухе легко достичь США, а затем вернуться без посадки на родной аэродром. В СССР в конце 1980-х годов прошлого века в строю остался лишь один самолет, на котором можно было перевезти ракетные баки огромной длины для ракет сверхтяжелого класса «Энергия» с места их изготовления на сборочный завод на Байконур. Также к ОКБ-52 был присоединен и авиационный завод имени Михаила Хруничева.

Однако после отставки Хрущева недоброжелатели вновь ополчились на Челомея и его предприятие. По воспоминаниям сотрудников его бюро, весь 1965 год прошел в нескончаемых проверках и ревизиях, как было однажды при Сталине. Талантливый инженер и руководитель мог снова попасть под пресс завистников, но, к счастью, на этот раз обошлось.

Лунные модули и орбитальные станции

Независимо от того, отстраняли Челомея от работы или нет, в его голове постоянно рождались новые идеи, которые опережали свое время. Так, еще в начале 1950-х годов он предложил конструкцию ракеты, у которой крыло раскрывалось бы в полете.

Огромную крылатую ракету предлагалось помещать в контейнер и в таком виде подвешивать под «брюхо» самолета-носителя. По тем временам это была довольно фантастическая идея.

Предложение создавать космические группировки из маневрирующих на орбите Земли боевых спутников Владимир Николаевич выдвинул в 1970-е годы. Он также был готов взяться за строительство над СССР и его союзниками космического зонтика - глобальной противоракетной системы.

По воспоминаниям одного из сотрудников КБ Челомея, каждый приходящий к ним молодой инженер быстро понимал, что в этом учреждении надо быть готовым штурмовать сверхзадачи. Никакой бесконечной модернизации однажды получившихся образцов - только принципиально новые решения и разработки. При этом Владимир Николаевич умел продвигать свои идеи в любых инстанциях. И неудивительно, что у него всегда было немало завистников и недоброжелателей. На одном из министерских совещаний, не выдержав потока запретительных аргументов против перспективного проекта, он бросил в лицо некоему чиновнику весьма высокого ранга: «Вы - центрпробка!» - должно быть, имея в виду его желание «не пущать» любой ценой новое и рискованное дело. Другого бы за такое стерли в порошок, но Челомей к тому времени уже стал незаменимой фигурой в советском ВПК.

С начала 1960-х годов в его КБ создавали лучшие в мире крылатые ракеты различного радиуса действия и назначения, в том числе для подводных лодок, умеющие стартовать под водой. Именно в ОКБ Челомея была разработана крылатая ракета большой дальности «Москит», которую американцы назвали «убийцей авианосцев», и она была принята на вооружение. Он же спроектировал ракету «Протон», которая выводила в космос орбитальные станции «Салют» и «Мир», межпланетные станции «Вега», «Венера» и «Марс», навигационные спутники и спутники телевизионного вещания.

Разрабатывал Челомей и уникальную систему высадки на Луну, которую специалисты считали лучше американской. По замыслу Владимира Николаевича, необходимо было отказаться от многоэтапной сверхсложной и потому очень рискованной схемы лунной экспедиции, которая впоследствии все-таки была реализована американцами. Челомей создал проект УР700-ЛК700, состоящий из мощной тяжелой разгонной системы и лунного модуля. Вот самые общие черты этого уникального проекта: космический аппарат должен был прицельно «выстрелиться» к Луне и, минуя промежуточные этапы, совершить посадку в намеченном районе. Такую схему многие специалисты в то время признавали наиболее простой и надежной. Проект Владимира Николаевича был представлен Государственной комиссии в ноябре 1966 года, но, несмотря на поддержку самого председателя комиссии Мстислава Келдыша, выбор все же был сделан в пользу проекта флагманского предприятия отечественного ракетостроения - КБ под руководством Сергея Королева.

По воспоминаниям людей, близко знавших Владимира Николаевича, он довольно тяжело переживал каждую неудачу и несправедливость, а их в судьбе конструктора было более чем достаточно. С конца 1970-х годов на Челомея вновь начались гонения. Их пик пришелся на 1980-е годы, когда конструктор как раз занимался подготовкой к запуску пилотируемой станции «Алмаз». Орбитальный комплекс задумывался как многопрофильная научно-исследовательская космическая лаборатория и в то же время станция военного назначения. Ведь в те годы «холодная война» набирала сил, в США велись работы по созданию системы перехватчиков спутников. И если здесь была какая-то тайна, то она состояла в том, что «Алмаз» оснащался скорострельной пушкой. Для самозащиты, не более того. Но тут Владимиру Челомею неожиданно поступило указание сверху: передать готовые корпуса орбитальной пилотируемой станции и все чертежи в другое конструкторское бюро, которое ранее возглавлял Сергей Королев.

Корпуса «Алмаза» наполнили системами и агрегатами космического корабля «Союз» и вновь испеченную станцию назвали «Салютом». 19 апреля 1971 года на ракете-носителе «Протон» ее запустили в космос. Можно представить себе состояние коллектива конструкторского бюро Челомея, который трудился над созданием этой орбитальной пилотируемой станции, а плодами его работы воспользовались другие.

Кроме того, семь лет пролежал на космодроме Байконур тяжелый спутник Челомея, получивший после пуска 25 июля 1987 года название «Космос-1870». Он был оснащен радиолокатором, позволяющим получать глобальную оперативную информацию при любых погодных условиях и в любое время суток, при этом изображение поверхности Земли передавалось с высокой степенью разрешения.

Подготовила Анна Попенко,